Стоп. Снято! Фотограф СССР. Том 1. Саша Токсик

переплетаются виноградные листья и гроздья.

      – Главное достоинство массового спорта в том, что он посильный – говорю нарочно «правильными» фразами, словно цитирую чужую статью, – Вот поглядите, какой из меня чемпион? – демонстрирую свои откровенно хилые руки, – Любой профессиональный спортсмен "сделает" меня, и буду я себя считать полным ничтожеством.

      – Что значит «профессиональны»"? – хмурится мой собеседник, – это на Западе спортсмены в угоду толпе кривляются, а у нас спорт исключительно любительский.

      Слышал я про этот любительский спорт. Числится такой спортсмен в цеху или на стройке, а сам только в бухгалтерию за зарплатой туда заглядывает. "Спорт высоких достижений", требует от человека полной отдачи. Музыканты профессиональные есть, а спортсменов нет! А мне надо за языком следить получше. Накосячу, потом не разгребёшь.

      – Я имею в виду, которые в соревнованиях участвуют и с тренерами занимаются, – поправляюсь я, – а здесь можно бегать ради здоровья и воспитания характера. Никто ни с кем не соревнуется, и все выигрывают.

      – Красота, среди бегущих первых нет и отстающих. Бег на месте общепримиряющий! – капитан цитирует Высоцкого.

      В коридоре слышатся быстрые шаги и в комнату врывается моя мама.

      – Ты, Сергей Игнатич, по какому праву моего сына арестовал?! – выдаёт она с порога.

      Капитан замирает с пряником в руке.

      – Всё в порядке, мам! – вскакиваю я, – товарищ капитан меня на пробежке увидел и заинтересовался. Мы решили в Берёзове беговой клуб организовать. Для пропаганды здорового образа жизни и профилактики правонарушений.

      А что, раз такое дело, надо брать быка за рога. Это и связи, и известность, и пресса такое дело наверняка поддержит. И дело даже не в том, что у этой прессы попа красивая.

      – Точно не арестовал? – мама сжимает кулачки, готовая биться за меня хоть с кем.

      – Нет, конечно, – капитан показывает чайник, – стал бы я с задержанным чаи распивать.

      – А репетицию почему пропустила? – продолжает моя родительница, не меняя тона.

      – Мария Эдуардовна, душа моя, – вид у милиционера сразу становится виноватым. – Служба! Печёнкин на больничном… почки у него шалят… У Могилевского сын две недели назад родился… день работает, второй отпрашивается… Так что все дежурства на мне…

      – Смотри, Сергей Игнатич, – величаво грозит мама, – у тебя главная роль. Будешь ещё репетиции пропускать – поставлю в массовку!

      – Я пойду, – дипломатично встреваю, – а то вам работать надо…

      – Да, конечно! – расцветает он от перспективы сплавить мою разбушевавшуюся родительницу и соскочить с опасной темы. – А про клуб мы ещё поговорим! – кричит он нам вслед.

* * *

      – Что за репетиция? – спрашиваю.

      Мы идём домой. Марию Эдуардовну, я на удивление легко даже про себя называю мамой. Наверное, чувства и эмоции остались в этом теле. Да и мне она – человек не чужой. Вот одно к другому и сложилось. Мама шагает решительно. Она готовилась к скандалу и потасовке,