Нация. Грехопадение. Том второй. Вячеслав Гришанов

радиацию, нет робототехники, чтобы хоть как-то обеспечить безопасность людей при сложных технологических авариях (а они бывают очень часто), а тут такое, что не поддаётся здравому смыслу. Конечно, хорошо, когда такое есть, но всё должно быть в меру, в гармонии с окружающим миром. Тем более что опыт строительства наземных ядерных центров в СССР давно уже имелся, и это не было ни для кого секретом. (Было уже построено и введено в действие одиннадцать промышленных реакторов: шесть – на территории ПО “Маяк” в Челябинской области и пять – в Томске-7.) Почему же мы всех так боимся, возводя такие неоправданные ничем объекты? Кого мы обманываем? Кому мы всё время лжём и лжём, причём без всякого просвета? А ведь себе и лжём, себя и обманываем», – мысленно отвечал он себе на все поставленные собою же вопросы.

      На фоне такого эмоционального рассуждения ему даже захотелось мысленно унестись в далёкие пятидесятые годы, чтобы не только увидеть этих людей, принимавших такие решения, но и понять их мировоззрение, понять метафизику их морали, докопаться, что называется, до истины и узнать, кем на самом деле были все эти люди. Не осуждать их, не порицать, а просто посмотреть на них в том «реальном» времени и спросить, почему они были единодушны, принимая настойчиво, убеждённо и безоговорочно – без всяких сомнений – судьбоносные решения, граничащие с беспощадностью. Ведь даже религия ищет опору в сомнениях, владеющих человеком. Но ничего подобного он сделать, конечно, не мог, поскольку его разум был слишком слаб, чтобы не только всё это понять, но и ощутить дух того времени. Однако он всё равно продолжал анализировать эту тему, поскольку она никак не выходила из его головы. В какой-то момент он услышал свой внутренний голос, который говорил ему о том, что иногда мужчины делают совершенно непредсказуемые вещи, в которых нет никакой логики, и что со временем они жалеют о принятых решениях, но бывает уже поздно что-либо изменить. Многие их дела – это сплошная драма.

      Уже с первых дней пребывания на ГХК Егор начал познавать новые истины, о которых даже не подозревал, настолько разнилась атомная отрасль гражданская и военная. Конечно, комбинат не был в прямом смысле военным объектом, но дисциплина была строгая, под стать военной, а значит, и требования к технике безопасности были значительно выше, чем на Чернобыльской АЭС. По этому поводу он часто задавал себе вопрос: «Почему люди так безответственны, будучи свободными от всяких понуждений? Почему их надо обязательно заставлять, направлять, ограничивать, ведь мы же называем себя разумными людьми, нацией, а получается всё наоборот. Хотя прекрасно знаем, что безответственное отношение обязательно породит трагедию – это как дважды два четыре, аксиома, поскольку “ошибка” всегда идёт следом за нерадивостью и невнимательностью. Она высматривает слабое звено и тут же вступает в свои “права” – это ли не знать. Причём об этом знает не только квалифицированный инженер, но и каждый вышестоящий руководитель, а уж в атомной промышленности