Культурная революция. Михаил Швыдкой

был таким спутником и товарищем для многих артистов – Изабеллы Юрьевой и Клавдии Шульженко, Марка Бернеса и Иосифа Кобзона, Андрея Миронова и Владимира Винокура, Валентины Толкуновой и Ларисы Голубкиной… При его пианистическом даре, фундаментальном владении русской и мировой классической музыкой, выдающемся таланте импровизатора он находит особую радость в том, чтобы создать максимально комфортные условия для солиста, вне зависимости от его возраста и положения в мире эстрады.

      Левон удивительным образом соединил в своем искусстве тайны двух выдающихся аккомпаниаторов советской эстрады – Давида Владимировича Ашкенази, который работал еще с Вадимом Козиным и Александром Вертинским, и Бориса Яковлевича Мандруса, прославившегося своими выступлениями с Екатериной Николаевной Юровской, пожалуй, самой популярной эстрадной исполнительницей 1920 – 1930-х годов. Они оба в разные годы сотрудничали с К.И. Шульженко. Виртуозный аккомпанемент Д. Ашкенази нередко становился почти равноправной музыкальной партией, и именно поэтому Изабелла Юрьева просила Левона «не играть, как Ашкенази». Б. Мандрус, удивительно глубокий музыкант и композитор, словно растворялся в певце, сохраняя при этом свою артистическую индивидуальность. Один из «коронных» номеров Левы Оганезова – демонстрация различий исполнительской манеры Д. Ашкенази и Б. Мандруса, пародийная и уважительная одновременно. И это тоже отличает Левона: при замечательном остроумии человеческом и музыкальном, он незлобив и доброжелателен.

      Мне посчастливилось ощущать все это на протяжении почти десяти лет, когда мы вместе с ним и Леной Перовой были соведущими в телевизионном проекте «Жизнь прекрасна». Левон с музыкантами своего ансамбля самым трепетным образом работал как с Иосифом Кобзоном или Людмилой Гурченко, так и с начинающими в ту пору Полиной Гагариной или ребятами из группы «Кватро». Именно благодаря ему все подумали, что я действительно умею петь. Все, кроме его и меня, разумеется. Сама идея этой программы принадлежала Левону. На дне рождения Владимира Спивакова, с которым он учился в ЦМШ, он сказал, что ему скучно без телевидения, – к тому времени перестали выходить «Белый попугай» и «Добрый вечер с Игорем Угольниковым». И тогда в застолье он поделился замыслом программы про песни XX века, которые будут петь и в наступившем третьем тысячелетии. Мы Андреем Козловым увлеклись этой идеей, и, как говорит Пеликан в оперетте И. Кальмана «Принцесса цирка», что выросло, то выросло. Именно тогда понял, почему с Левоном хотели работать выдающиеся певцы с самыми разными, в том числе и непростыми, характерами. Он уникальный партнер, готовый к творческому самопожертвованию, если надо выручить товарища. Его вряд ли бы взяли на актерский факультет, но он ухитрился превратить недостатки дикции в те комедийные краски, которые делают его заметным на эстраде и на телевидении. Неслучайно он разыгрывал целые эстрадные представления с Андреем Мироновым и Владимиром Винокуром. Не случайно А. Миронов пригласил Левона на роль пианиста в спектакль «Прощай,