Конституция мира. Книга вторая. Бытие. Константин Владиславович Саркисян

говорю, спустя 2000 лет я хочу, чтобы каждый зритель, посмотрев, задал себе вопрос и ответил на него – правда ли это была ошибка или всё же люди признают, что невозможно причинить боль тому, у кого в сердце есть Любовь? И что мир начинается с тебя! И что, впуская ненависть, вы умираете. И мир будет рушиться. И что ложь – это путь в никуда. Просто хочу посмотреть в глаза зрителю после того, как они увидят мою пьесу…

      Я показал этот небольшой спектакль и увидел недоумение в глазах людей! Я заразился в тот момент этим самым сомнением. Оно вошло в меня! Я потерял уверенность в том, что моя деятельность кому-то нужна и может изменить мир! Я хочу вернуть эту уверенность… Но вы себе представить не можете, какое это счастье, когда ты живёшь и знаешь, ради чего ты живёшь, и те люди, кого ты любишь, всем сердцем знают, что ты можешь быть кем угодно и где угодно, но одно остаётся всегда неизменным – это путь жизни и любви! И это то, во что я верю, как ни во что другое! Я всегда выбирал, выбираю и буду выбирать Любовь! Любовь к себе, к своей половинке, Любовь к своим детям и не к своим, к друзьям, к родителям, какими бы они ни были, и к людям! Именно это меня делает сильным!

      Глава первая. Правила игры

      Мне было 12 лет, когда я впервые увидел его по телевизору. Я знал, что игра, в которую он играет, называется футбол. Я также изредка, когда мне удавалось выходить во двор, гонял мяч. В соседнем дворе располагалась небольшая площадка, на которой по обе стороны стояли полуржавые ворота. Я брал свой потёртый кожаный мяч и бегал в гордом одиночестве по этой площадке и загонял мяч в пустые ворота. Меня от этого знаменитого короля футбола, бегавшего под десятым номером, отделяло одно: он играл в команде и с командой. Я знал, что, когда он забивал мяч в ворота, больше половины населения планеты резко вскакивало со стульев или своих кресел и кричало: «Он Бог!!!» Да, Пеле был воистину Богом футбола. И каждый мальчишка вроде меня мечтал так же играть в команде и, забивая гол, слышать в свой адрес признания себя Богом. И вот однажды я снова взял мяч и направился на футбольную площадку. Чем ближе я к ней подходил, тем отчётливее слышал крики местных мальчишек на площадке. Я ускорил свой шаг.

      Когда я вошёл на площадку, то увидел по периметру бордюров столпившихся местных ребят, а по площадке бегало около пятнадцати игроков практически моего возраста. На секунду меня охватило недовольство тем, что они заняли мою площадку. Я настроился на игру с самим собой, и тут кто-то, не спросив моего разрешения, просто проигнорировав меня, устроил какой-то дворовый чемпионат. Это была минута моей бессмысленной обиды. Просто когда хотел играть я, в это время, видимо, никому не было до неё дела. И эта минута обиды быстро сменилась на дикий интерес и дикую жажду выбежать на поле и слиться с игроками. Первый тайм закончился, и игроки пошли на перерыв к своим сумкам, брошенным рядом с бордюром. Они достали бутыли с водой и жадно всасывали воду, словно они прошли половину пустыни Сахара. Они были словно какие-то особенные. Как из телевизора. Словно сборная какой-то