Коран от шайтана. Дарья Безинская

сочащиеся через окна, становятся его союзниками, выделяя силуэт в полутьме комнаты.

      – Довольно и плова, и зрелищ, – отталкиваю блюдо и порываюсь сбежать от самой себя и пожара страсти, который охватывает моё тело за считанные минуты.

      Но наложник ловит мои руки и мягко тянет к себе, кладёт мои ладони на свои бёдра и продолжает двигаться в такт музыке.

      – Ты сам- то этого хочешь? – решаю, что честность – лучшая защита.

      – Чувствуете, как бьётся моё сердце? – Насиф переводит мои руки на свою грудь.

      Под мышцами и рёбрами работает сильный мотор молодого организма. Мужчина прижимается ко мне всем телом.

      – Мне кажется, вы чувствуете мой ответ, – шепчет наложник. – Да. Мириады раз да.

      – Ну тогда… Ладно…

      В чёрной акварели ночи стараюсь стереть свои мысли о Фариде, Ильнуре, гареме, слишком смелом наложнике Камиле. И всё же они ложатся на картину яркими пятнами. Утром стираю с сонного лица Насифа синеву слёз девственности – главный оттенок этого мира.

      – Вы самая потрясающая на всей планете.

      Насиф варит нам кофе полуголый, стоя ко мне в три четверти. Изредка поднимает на меня свой кофейный по цвету и температуре нежности взгляд.

      – Лишние комплименты мне не нужны.

      Не знаю, почему… Но я до сих пор стесняюсь того, что у меня есть наложник. У нас в Индостане такого обычая нет. У нас можно иметь несколько мужей. Вот и все правила.

      – Это просто вулкан моего восхищения… Невозможно остановить его лаву.

      Мужчина подаёт мне чашку так, чтобы соприкоснуться пальцами.

      – Ты хотел бы навестить отца, друзей?

      – Конечно! – он даже радостно подскакивает.

      Для меня это возможность хоть как- то нивелировать для Насифа его состояние рабства. А ещё это шанс увидеть запретный плод, который так и манит своим серым взглядом. Пока Насиф беспечно болтает с кем- то из гарема, я будто бы любуюсь садом. По нижнему ярусу прохаживается королева в сопровождении нескольких наложников. Только потом понимаю, что у гарема есть отдельный выход в парк. Дверь его приоткрыта и манит, как в недоброй сказке. И всё же я решаюсь нырнуть в прохладу дворца. Охраны нет, поэтому я лисицей лезу в чужой курятник.

      – Вас здесь быть не должно, – эта фраза обрывает моё сердце.

      Сзади стоит тот самый Камиль.

      – Я просто…

      – О, не надо объяснений, мне всё равно.

      Он внезапно хватает меня за руку и ведёт в потайной угол помещения.

      – Я здесь часто прячусь ото всех, – поясняет он, отодвигая ширму, которая служит будто бы украшением.

      – Зачем?

      – Я не наложник, – его серые глаза переливаются оттенками голубого.

      – А кто?

      – Политический пленник.

      Удивлённо изучаю его лицо, пытаясь понять, насколько он похож на пленника.

      – Ну… я был разведчиком от Франции. Меня взяли. А королева перепутала помещения, – мужчина ухмыляется, кивая на стену. – Тюрьма же – по ту сторону.

      Короткую беседу обрывает болтовня наложников. Камиль тянет меня