Колдун. Из России с любовью. Вадим Крабов

женщина за прилавком на выходе из храма.

      – Что? – переспросил я и обнаружил себя стоящим перед лотком с крестиками, иконками и свечами.

      – Вы крещеный?

      – Да.

      Меня окрестили в детстве под влиянием новой моды. Серьезно о вере я никогда не задумывался.

      – Вот этот, пожалуйста, – показал на первый попавшийся серебряный крестик на обычном шнурке.

      – Они все освященные, – привычно сказала женщина, подавая мне крест, – храни вас Господь.

      – И вас. До свиданья.

      Крестик я тут же надел и снова обратился к женщине:

      – А где можно записать имя за упокой?

      – Я и записываю, – достала тетрадь, – говорите имя.

      – Рон.

      Записала точно, не переспрашивая. «А ведь в святцах его нет, – удивился я, но промолчал. И засомневался. – Откуда мне знать? Может, есть».

      – Еще?

      – Нет, спасибо.

      – В ближайшую заупокойную его помянут, не переживайте. Он там, – женщина кивнула наверх, – будет очень рад.

      – Надеюсь, – пробубнил я, отсчитал деньги, – спасибо, до свиданья.

      – Храни вас Господь.

      Уже выйдя из храма, я поймал себя на том, что думаю об этой женщине. Какой-то она показалась мне странной…

      «Нет, это от голода. Где тут можно перекусить?» – с этой мыслью и со спокойным сердцем отправился искать заведение общепита. Я испытывал редкое для себя чувство умиротворения.

      Нашел неподалеку от церкви кафешку, пообедал и задался извечным русским вопросом: «Что делать?» Не в глобальном смысле (это и так ясно – домой в Эгнор быстрее возвращаться, неизвестно еще, как поступит время при обратном прохождении портала: вдруг там годы пройдут? Все возможно), а в чисто конкретном – чем заняться?

      К Зине домой, к Инету вернуться? Неохота в доме сидеть. Решил погулять по городу. Купил дешевый мобильник. Надо было видеть лицо девицы, когда я показал свою справку. Позвонила менеджеру, но симку все же продала. Я мило улыбался и следил за ней с нескрываемым интересом. Она смущалась. Сел на скамейку на бульваре и стал тупо изучать настройки. Позвонить можно было только Зине. Я автоматически запомнил ее номер, когда такси вызывал. Ну и родителям… нет, пока не время. Симка засветится, и вообще… «Маму не хочу расстраивать… – оправдал я собственное малодушие. Что я им расскажу? Месяц терпели, еще потерпят. Отец вон понимает…»

      – Простите, разрешите присесть на скамейку? – услышал я знакомый молодой мужской голос и оторвался от телефона. Верес! Собственной персоной.

      – О! Мы вежливые слова знаем? – ответил я, незаметно озираясь. Взвинтившееся восприятие молчало: особого внимания ко мне не проявляли, движения вокруг были относительно неторопливыми.

      В который раз пожалел о спящих «девочках» и отсутствии силы. Ни «нормального» чувства опасности,