Колдун. Из России с любовью. Вадим Крабов

Словно в подтверждение своих слов, постучала пальцем по закрытой корочке. Теперь она обращалась ко мне на «ты», видимо, сама того не замечая. – Пробьем, не переживай, я все запишу. Вы, художники, странные люди, – закончила совсем не по теме.

      Я промолчал.

      – Фамилия?

      – Комес.

      – Имя?

      – Егор.

      – Отчество или второе имя, если они есть в ваших национальных традициях?

      – Ронович.

      – Как?

      – Ронович, от имени Рон.

      Женщина покачала головой и, презрительно и в то же время сухо пробормотав: «Художник», – увековечила на Земле имя моего погибшего эгнорского друга и первого учителя.

      «Обязательно памятник ему поставлю, когда вернусь. Как обещал», – пронеслась в голове мысль. Далеко не впервые.

      – Фотографию принес? Бородатый. Не положено, но сойдет. Распишись. Нет, не твоя это фамилия – расписываешься неуверенно.

      – Но вы все равно пробейте!

      – Кому напоминаешь?

      Женщина расписалась сама, шлепнула печать и протянула мне справку:

      – Действительна месяц. После – только через суд. Понял? Свободен.

      – Спасибо. До свидания.

      – Лучше не надо.

      В коридоре мы с Зиной рассмотрели этот мандат.

      Справка, удостоверяющая личность, выданная в связи с утерей документов.

      Комес Егор Ронович 198х года рождения.

      Моя фотография, подпись, печать.

      Справка выдана 17. 08.20хх Закутокским ГОВД Кутинского района …ской области. Годна до 17.09.20хх

      И ниже крупными буквами:

      ДАННЫЕ О ГРАЖДАНИНЕ ЗАПИСАНЫ С ЕГО СЛОВ. СВЕДЕНИЯ НЕ ПОДТВЕРЖДЕНЫ.

      Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! И куда я с ней?

      Я понимал, что документы мне в общем-то не нужны. Не важно, насколько я задержусь на Земле, я спокойно могу прожить и без них, даже в той же тюрьме: убраться в Эгнор можно с любого места. Но что интересно, и на это я обратил внимание: там, в средневековом магическом мире, справки и другие удостоверения личности были не в ходу, людям как бы верили на слово, и я воспринимал это как должное; здесь же, на родине, без бумажки мне почему-то было неуютно. Любопытный выверт подсознания, связанный с воспитанием в нашем насквозь бюрократизированном мире.

      – Ты что, все вспомнил? – испуганно спросила Зина.

      – Нет, – я огорченно покачал головой, – к сожалению. Само всплыло, а расписался неуверенно. Идем отсюда.

      Глава 5

      – Домой, только домой, – приговаривала Зина, ведя машину. – Ты выпить хочешь? Я ужасно хочу! Коньяку. Ну и денек… У меня до сих пор руки трясутся.

      Заиграл мобильник.

      – Да! Не, Лидок, не могу. Не могу, и все, занята, – ее голос звенел от раздражения. – Ты в своем уме? Кого ты слушаешь?! Подруга называется! Да, завтра дежурю. Все, мне некогда, я за рулем, пока. – Бросила трубку и с досады стукнула по баранке. – Вот что значит бабский коллектив, у всех языки чешутся!

      – Про меня?

      – Больше