Зов крови. Алексей Прилепский

же, в следующий раз я буду больше внимания уделять целящимся в меня нарисованным арбалетчикам. За гобеленом обнаружился вполне ожидаемый потайной проход, а еще взведенный арбалет на противоположном конце. Все, что я успел сделать, пока сработавшая ловушка приводила в действие самострел, это немного сдвинутся в сторону. Этого почти хватило. Я стоял немного боком, поэтому увесистый арбалетный болт ударил ниже левого плеча и, оторвав часть бицепса, воткнулся в стену.

      – Аааа, да чтоб тебя, чертов арбалетчик, – корчась от боли, я отползал в угол.

      Отойдя от первого шока и в отместку кое-как перетянув руку куском все того же гобелена, я осознал, что боль вполне терпимая, да и кровотечение почти прекратилось. Рукой, конечно, лучше не двигать, но и в обморок падать вроде не собираюсь. Похоже, тандем регенерации и сопротивления опять меня спасает, но пока дальше я не пойду.

      Отдохнув пару часов и перекусив бутербродом, припасенным в инвентаре, пока регенерация немного срастила раненую руку, я нехотя двинулся дальше. Если этот замок набит ловушками, то, чувствую, я соберу их все.

      Первым, что бросилось в глаза, когда я вынырнул на узком балкончике, идущем вдоль большой залы, был труп. На костяке удивительно хорошо сохранилась одежда. Кажется, вот это ливрея – одежда слуг прошлого века, а то и позапрошлого. Тут же был и поднос с парой бокалов. Не став пока заострять внимание на этом бедолаге, я осторожно подобрался к перилам и выглянул в зал. Высокие стрельчатые окна, обрамленные тяжелыми шторами темных оттенков. Большие картины, изображающие красивых мужчин и женщин в величественных позах. Золоченая лепнина и мрамор подчеркивали богатство залы.

      А еще зал был полон. Здесь, кажется, давали бал на несколько сотен гостей. Кавалеры в странных нарядах, и поголовно в париках с бакенбардами, галантно ухаживали за дамами в пышных платьях. В центре залы в танце кружились пары. Обслуга, лавируя между гостями, с изящными поклонами подносила напитки. На небольшом подиуме, за фортепиано под аккомпанемент скрипок, исполнялась какая-то композиция. Но было и еще кое-что. Все эти люди: дамы, кавалеры, прислуга, музыканты – все они были мертвы, причем давно. Истлевшие костяки скрипели костями и стучали зубами, изображая светские беседы. Выцветшие бакенбарды свисали с черепов с остатками пожелтевшей кожи. Покрытые трупными пятнами музыканты изображали пантомиму на полусгнивших инструментах.

      Расширенными от ужаса глазами я наблюдал за этой фантасмагорией, пытаясь осмыслить увиденное. Сюжеты старых детских страшилок проносились перед глазами. «Черт, нет. Считай, что это просто куклы, играющие постановку для одного зрителя. И, похоже, мне предлагают принять в ней участие», – еще раз оглядевшись, сделал неожиданный вывод я.

      Немного понаблюдав за скелетами, я стал замечать первые закономерности. Прислуга ходила по строго определенному маршруту. Сделав круг по залу, скелеты в ливреях ненадолго скрывались в замаскированную