Тени на снегу. Андрей Юдин

Он тогда звонить кому-то кинулся, а я – цап за руку и сжал. Не знаю, уж, что он подумал, но стал разговорчивее. Толку, правда, чуть. Кириллов ни с кем особо не общается, заходит в подъезд с охранником, тот его до дверей провожает. Причем, это только в последнее время. Раньше охранник в подъезд не заходил. Территория двора там закрытая и просто так не попадешь. Так что, не очень понятны эти действия. Жена поприветливее будет, здоровается, улыбается. Он про нее рассказывал, и аж слюни текли. Видно, впечатление произвела.

      – А соседи что?

      – Не принято там дружить. Только одна бабушка говорит, что из окна видела, как Наталья, жена банкира нашего, на улице с мужиком каким-то беседовала. Вроде как отношения выясняла. Правда, видно ей из окон плоховато было.

      – Подожди, – прервал его Шкадов, – Территория там закрытая, все на машинах въезжают. А Наталья?

      – Да, непонятно. Бабуля говорит, что она раньше иногда пешком куда-то даже ходила. Сейчас вроде перестала.

      – После того разговора?

      – Да, неизвестно. Они ж там чуть больше месяца постоянно живут. Раньше Кириллов иногда появлялся. Консьерж говорит, что и женщин водил. Но прошмыгнут как тени. Ни одну не запомнил.

      – Одна была или разные?

      – Он не помнит.

      – Ясно. А у тебя, Кирилл, что? – повернулся он к Зудину.

      – Супруга бывшая, Майя Антоновна, меня принять соизволила. У себя в салоне красоты. «Зеркало» называется. Но ничего она хорошего про бывшего мужа не сказала. Вернее, сказала, что благодарна ему за все хорошее, что он для нее сделал.

      – Не понял, – хмыкнул Шкадов, – Ты поточнее излагать можешь?

      – Могу, Дмитрий Андреевич. Пытаюсь. Сказала, что дом оставил, салон опять же. Детям помогает. Материально. Но общаться с ним она не хочет и вообще жизнь его нынешняя ей не интересна. Дословно: «ничего хорошего не скажу, а плохого не хочу. У него своя жизнь теперь, у меня – своя».

      – Уточнить не пытался?

      – Пытался. Смысл такой, что кобель он был.

      – Так и сказала?

      – Нет. Вроде того: что гулял много, и уже не жили они как муж с женой.

      – Ну, вот что-то выяснил. Родственники?

      – Его? Родители умерли. Есть брат где-то под Рязанью. Отношения не поддерживают.

      – А у Майи этой?

      – Она не москвичка. С Кубани. Все – там.

      – А как она тебе вообще?

      Кирилл задумался, ответил не сразу:

      – Старая уже. Но молодится. Прическа – волосок к волоску, обколотая, наверно. В смысле – ботокс или как его там. Я плохо в этом разбираюсь.

      – Старая, – хмыкнул Шкадов, – Лет-то ей сколько?

      – Сорок семь.

      – Ну да, для тебя старая. На пять лет его моложе. В общем, хрен их поймешь, банкиров. Да и вообще эту жизнь семейную. Так, мужики?

      И Кирилл, и Максим были неженаты. Впрочем, Фарафонов постоянно встречался с девушкой, а вот у Кирилла в этом плане было вообще глухо. Но оба они ответили почти в унисон:

      – Ага.

      – Вот вам, и ага, – передразнил