Позволь спеть тебе о печалях…. Лина М

я и бутылка сурьи в моих руках. Марк, как и сказал, сразу удалился в свою комнату. Ему не нравится быть уязвимым, в чем я не могу его осуждать. Мне самой тяжело от того, что пришлось поделиться чем-то сокровенным. И все же у меня осталось еще одно незаконченное дело на вечер.

      Опускаюсь на одно из кресел рядом с прозрачное оградой, которая проходит по всему периметру крыши. Разумеется, мне ничего не грозит, даже если я прямо сейчас спрыгну отсюда, поэтому рассматриваю ограждение больше как часть декора. Ночной весенний воздух несет с собой свежесть и приводит в чувства. Из-за моих игр с термометром, на улице слегка теплее, чем в квартире.

      Так как необходимости в приличии отпали, делаю глоток прямо из бутылки.

      – Ты прямо напрашиваешься, чтобы тебя убили, Сирин, – раздается сзади знакомый, но уже несколько позабытый голос.

      Этот голос похож на шелест листов книги, на удар меча и лязг металла, в нем скрыта сила, способная пошатнуть мир. Шаги становятся слышимыми, и по веранде разносится стук каблуков.

      – Ты следишь за мной уже несколько недель, – усмехаюсь и оборачиваюсь, – я подумала, что будет неприлично заставлять тебя ждать и дальше. Неуважительно позволять старшим прятаться по кустам, – поднимаюсь с широкой улыбкой и подхожу к ней, распахнув руки для объятий. – Гамаюн, моя дорогая сестра, мы так давно не виделись.

      – Сотри эту улыбку со своего лица, на тебе она выглядит отвратительно, – бросает она едко, проходит мимо, шлепнув по моей руке, и останавливается у края крыши, прислонившись к перилам.

      – Очаровательна, как и всегда. Не хочешь немного сурьи? Эта партия вышла отличной, – предлагаю ей, вспомнив правила гостеприимства. Юна смотрит осуждающе и никак не отвечает. Для посланницы она не слишком разговорчива. – Что же привело тебя ко мне? Подожди, – выставляю руку вперед, останавливая ее, – я перефразирую. Где я совершила ошибку, что ты смогла прийти ко мне?

      – От Ирия невозможно прятаться вечно, и твой срок подошел к концу, – говорит она, по факту ничего не объясняя.

      – Мне паковать вещички и послушно следовать за тобой? – показываю большим пальцем себе за спину. Впервые за долгое время вижу на лице сестры удивление. Дело не в том, что Юна редко удивляется или проявляет эмоции, просто мы давно не виделись.

      – Должна признать, обидно, что ты какого обо мне мнения, – она задирает подбородок. – Мы служим Ирию, но мы не его послушные цепные псы, как тебе самой известно.

      – Прости, у меня был странный день, – хихикаю над собственным словами и отпиваю еще сурьи. Гамаюн косится на меня с опаской, словно в любой момент я могу сорваться и начать творить что-то безумное.

      – Ничего, это вполне в твоем духе, – за этими словами следует тяжелый вздох, которого я уже наслушалась за прошедшие месяцы. Марк далеко не первый и не единственный, кто считает меня утомительной. – Раз у тебя выдался не самый лучший день, мы поговорим позже. Следуй за ярчуком, – говорит Юна пространно и в ту же секунду оборачивается