Костры Эдема. Дэн Симмонс

воспоминаниями, и, подождав несколько минут, я спросила:

      – Так что же с ней случилось?

      Мистер Клеменс недоуменно взглянул на меня:

      – С кем?

      – С миссионеркой. Сестрой вашей знакомой, которую послали на Сандвичевы острова.

      – А-а! Ее съели.

      – Прошу прощения?

      – Съели, – повторил корреспондент сквозь зубы, в которых была зажата сигара.

      – Туземцы? – спросила я в ужасе. – Гавайцы?

      – Конечно туземцы. Неужели вы думаете, что я имею в виду других миссионеров?

      – Какой ужас!

      Он кивнул:

      – Они потом очень жалели об этом. Туземцы то есть. Когда родственники бедной леди приехали за ее вещами, туземцы говорили им, что очень сожалеют. Они говорили, что это произошло случайно.

      Я смотрела на него, не в силах произнести ни слова. Наши кони мягко ступали по намокшей лаве.

      – Случайно, – повторила я упавшим голосом.

      Он стряхнул пепел с сигары.

      – Согласен с вами, мисс Стюарт. Такие вещи случайно не происходят. – Он назидательно поднял вверх палец. – Это часть космического плана… если угодно, Божественного Провидения!

      Я молчала.

      Мистер Клеменс ухмыльнулся в усы и, пришпорив коня, обогнал преподобного Хеймарка и двух джентльменов, впавших в сонное оцепенение, и опять присоединился к Ханануи.

      Впереди, за неожиданно возникшей перед нами рощей деревьев, вставало сияние более яркое и свирепое, чем отраженный закат. Лужи вокруг нас сделались багровыми, и я невольно подумала о туземцах, совершавших на этих черных скалах человеческие жертвоприношения и оставлявших за собой лужи крови.

      Вулкан возвышался перед нами во всей своей славе. Мы вступили во владения грозной богини Пеле.

      Чтобы убить время до лекции, Элинор решила прогуляться по курорту. Понемногу она начинала ориентироваться. К востоку от Большого хале находились сады, пальмовая роща, один из трех теннисных центров и оба поля для гольфа – одно уходило вдоль берега на север, второе – на юг. К западу расположились Приморский луг, лагуны, бар Кораблекрушения, манговый пруд и протянувшийся на четверть мили пляж. К югу от пляжа можно было увидеть густые заросли, где находилось большинство хале, в том числе и ее. К северу от пляжа, на длинном скалистом мысе стояли самоанские бунгало – шикарные коттеджи с двориками-ланаи и бассейнами. С севера, востока и юга курорт ограждали поля аха. К океану можно было подобраться только в районе пляжа и лодочной пристани, находящейся на северном краю полуострова.

      Элинор уже узнала, где находятся петроглифы – на узкой тропе, ведущей к берегу через лавовые поля на юге, сразу же за полем для гольфа. Маленькая табличка в начале тропы сообщала, что рисунки на скалах сделаны древними гавайцами и охраняются администрацией курорта. Другая табличка просила гуляющих вернуться до темноты, поскольку поля аха полны трещин и лавовых трубок и могут представлять опасность.

      Она вернулась к Большому хале за двадцать минут до