Опасные тропы. Рядовой срочной службы. Владимир Стрельников

сейчас вернемся на полсотни километров, до той развилки. Похоже, я не туда завернул, – повторил я.

      И, вытерев руки о кусок ветоши, достал из передка коляски запасную канистру. Бак здорово опустел, нужно долить. И вообще, нужно поосторожнее плутать, тут уже заправки далековато, можно застрять капитально, чего нам только и не хватает.

      – Леша, я до кустиков пробегусь. – Сайорка смущенно на меня глянула и на самом деле побежала к зарослям тамариска или, по-местному, джингила.

      К тому времени, как она подошла, я уже залил бак под пробку и спрятал канистру, опустевшую примерно наполовину, в багажник под запаской.

      Вернувшись назад, к развилке, я повернул на западную. И уже через тридцать километров увидел небольшой поселок, стоящий на оросительном канале. Подъехав к нему, я спросил у пацаненка, пасущего небольшую отарку баранов, не Бурисай ли это. Получив положительный ответ, я спросил, где живет Рахимбек Гилязов, на что мне ткнули грязнющим пальцем в дальний конец поселка, и пацаненок, косясь на Сайорку, растолковал про третий с краю дом.

      – Рахмат! – поблагодарил я мальчишку и по пыльной грунтовке поехал вокруг Бурисая. Отъехав от мальчишки, усмехнувшись, сказал Сайоре:

      – Сайор, из-за тебя у мальчугана косоглазие развиться может! Будет теперь мечтать о прекрасной пэри.

      Сзади фыркнули и прижались ко мне посильнее. А в ухо шепнули:

      – Молодежь должна стремиться к прекрасному! Это наш завуч так говорит.

      – Да уж, прекраснее девушки, чем ты, найти сложно, – остановившись около простых деревянных ворот в дувале из пахсы, согласился я. Слез с мотоцикла, разминая ноги. Подошел к воротам и постучал в них.

      На мой стук вышла очень миловидная женщина лет под сорок, в национальном узбекском костюме. Узбекские женщины с удовольствием носят свои наряды, да и мужики про тюбетейки и халаты не забывают. Халат вообще вещь очень удобная, если серьезно. Для здешних мест сложно лучше придумать.

      – Салом алейкум, – поздоровался с ней я. Сайора повторила за мной. – Скажите, пожалуйста, Рахимбек Гилязов здесь живет?

      – Да, – кивнула головой женщина. – Но муж выехал в рейс, приедет завтра. Вы случайно не Алексей Иванов? А эту девочку как зовут?

      – Да, моя фамилия Иванов, – кивнул я. – Это Сайора Шакирова.

      – Заезжайте, – просто продолжила женщина, открыв ворота. – Мотоцикл ставьте под виноградник, сами проходите в дом.

      В доме нас разделили, если можно так сказать. На небольшой застекленной веранде два топчана, отделенных пологом. На топчанах курпачи и подушки, пара простых китайских одеял. Маленький китайский телевизор, что-то бухтящий по-казахски, когда я его включил проверить.

      – Ребята, вы как, устроились? – Женщина, представившаяся как Гулистан-апа, заглянула на веранду. – Пойдемте, умоетесь, я вас чаем напою, и ложитесь отдыхать. Наверное, всю ночь ехали?

      – Да, Гулистан-апа, спасибо. – Я вышел во двор и прошел к колонке, где с удовольствием умылся, смыв с себя дорожную пыль.