Человек из паутины. Александр Етоев

Неопознанных медициной Болезней. Мучался он вдвойне – во-первых, от неизвестности, а во-вторых, от назойливых визитов врачей, слетавшихся на его болезнь, как осы на малиновое варенье. Вот и сейчас, услышав шарканье и шум в коридоре, он заранее приготовился к унижениям. Дверь открылась, запахло спиртом. На пороге стоял главврач; из-за толстой его спины выглядывали чьи-то очёчки.

      – Вы, Вепсаревич, лежите, вы у нас уникум, раритет, лично я бы к вам и скальпелем не притронулся, в смысле вашей редкой болезни, даже если бы знал причину. – Главврач вплотную подошел к койке, запах спирта сделался гуще. – Его от нас Военно-Медицинская академия хотела переманить. – Главврач теперь обращался к своему невзрачному спутнику, человеку в очках и с усиками на высохшем, испитом лице. – Только им с нами тягаться слабо, у них руки чуточку покороче. – Главврач подмигнул Ивану Васильевичу и, низко наклонив голову, обдал его спиртовым настоем. – А что, уникум, как вы насчет этилового? Дерябнете с нами по полмизинца? Знакомьтесь, это Володька, мой, так сказать, коллега, он тоже по медицинской части. Можете звать его просто Вольдемар Павлович, он не обидится. Я чего его сюда притащил: вас живьем показать – для этого; он же, фома неверующий, не верит, что такое бывает. Думал, я лапшу ему на уши вешаю, он мне даже коньяк проспорил. Кстати, Вова, с тебя коньяк. Сам побежишь или я практикантам свистну? – Главврач радостно потер руки, распахнул на себе халат и извлек из кармана брюк плоскую пластмассовую бутылку.

      Иван Васильевич судорожно сглотнул, он представил ядовитое жало в горле, вывернутый наизнанку желудок, вонючие грязно-желтые пятна, расползающиеся по постели. Повертел головой, отказываясь.

      Но главврач уже отвинчивал пробку, опрокидывал бутылку в стакан, стоявший тут же, рядом, на тумбочке, а Володя, Вольдемар Павлович, разворачивал носовой платок со спекшимся бледно-желтым сыром.

      – Давай, давай, Вепсаревич, главврач я здесь или кто? Сегодня можно, сегодня я разрешаю. – Как-то сразу он перешел на ты, навалился тяжелым боком на Ивана Васильевича и вложил ему стакан в руку. – Вот сдам тебя в июле в кунсткамеру, тогда уж точно – никакой выпивки. Будешь вместе с двухголовым теленком школьников пугать на каникулах. Так что – пей, пока разрешают. Пей и сырком закусывай. Про кунсткамеру – это такая шутка.

      Иван Васильевич скрючился на койке стручком, зажмурился и скорым движением опрокинул в себя стакан. Ожидая ножевого удара, он напрягся, как осторожный боксер, полностью отключил дыхание и прислушался к своему организму. Организм молчал – наверно, хотел добавки.

      – Иван… – Человек по имени Вольдемар мялся, не зная, как к Ванечке подступиться. – Вы… Вам… У вас… – Наконец он принял на грудь свою порцию огневой жидкости и выпалил на одном дыхании: – Бородавки мы в детстве ниточкой удаляли. Берешь ниточку, затягиваешь бородавку петлей – покрепче, покуда терпишь, – утром просыпаешься, а она отсохла.

      – Молодец, Вова. Всегда знал, что ты плохого не посоветуешь. – Удобно устроившись