Убежище чужих тайн. Валерия Вербинина

он делся? Яков!

      Через минуту старый слуга появился на террасе. Вид у него был встревоженный.

      – Зову тебя, зову, – проворчал генерал. – Новых журналов еще нет?

      – Никак нет-с, – почтительно ответил Яков.

      – Что ж я буду читать? Вот оказия, и почитать толком нечего. В газетах дрянь такая, что стыдно перед этими, Кириллом и Мефодием, изобретателями русской письменности. Знали бы они наперед, какую чепуху будут писать господа журналисты…

      – Яков, – не утерпел Константин, – что-нибудь случилось? На тебе лица нет…

      – Да что там могло случиться, – пробурчал генерал, поудобнее устраиваясь в кресле, – ясное дело, все теперь только об одном и говорят: о француженке в овраге. Ну? Я прав?

      – Нехорошее дело, – удрученно промолвил Яков, качая головой. – Грешное дело…

      – И что болтают? – спросил генерал, прищурившись.

      – Да глупости всякие… Многие думают, что это попелюха ее… того…

      – Попелюха? – озадаченно переспросил Константин.

      – Это местное поверье, – усмехнулся генерал. – Крестьяне здесь пепел из печей сбрасывают в болото. А из пепла по ночам будто бы вылезает страшное чудище – попелюха, которое может убить человека, если тот ему попадется. Оттого здесь, едва стемнеет, никто не отваживается к болоту подойти. Боятся.

      – Глупости это, – сердито промолвил Константин. – Какое болото, при чем тут оно? Тело в овраге нашли…

      – Ну так овраг недалеко от болота, – пожал плечами генерал. – А что этот следователь, как там его?

      – Господин Курсин? Он с утра к Сергею Петровичу приехал, так у него и сидит. Допросил его, потом взялся за прислугу, выпытывает, что да как, да кто чего видел, да когда госпожа из дома ушла, да в чем она была одета…

      – Это интересно, – пробормотал генерал. – Значит, Луиза куда-то уходила?

      – Да. Позавчера вечером, после шести. Моя племянница Груша ее видела. Луиза шаль на плечи накинула, сказала Груше, что скоро вернется, и ушла.

      Груша была горничной в усадьбе Мокроусова. Она была замечательно некрасива – высокая, костлявая, большеротая, – и, судя по всему, именно по этой причине Луиза терпела ее возле себя. Большинство горничных лишалось своего места сразу же после того, как ветреный Сергей Петрович обращал на них свой благосклонный взор, но Груша, смахивавшая на гренадера в юбке, могла не опасаться ухаживаний хозяина.

      – Груше известно, куда именно отправилась мадемуазель Леман? – спросил Константин.

      – Нет, но мадемуазель ушла пешком.

      – Что-то ты, братец, темнишь, – проворчал генерал, от которого не укрылось, что слуга был встревожен и явно чего-то недоговаривал. – Это ведь важнейший вопрос – куда именно отправилась мадемуазель Леман, потому что там, скорее всего, она и столкнулась со своим убийцей.

      – Если бы она хотела ехать к Кочубеям или к нам, она бы велела заложить экипаж, – не удержался Константин. – Куда она могла уйти пешком, да еще в такое время?

      – Мне