Ты, я и Париж. Татьяна Корсакова

невысокой, по плечо Яну. В тусклом свете фонаря ее лицо напоминало маску, но, даже находясь в изрядном подпитии, Ян понимал, что скудное освещение тут ни при чем. Это все из-за макияжа, очень специфического, надо сказать, макияжа. Бледные щеки, густо подведенные глаза, накрашенные черной помадой губы – девочка была похожа на восставшую из гроба. Ян невольно попятился. Незнакомка усмехнулась, в сумерках блеснули белые зубы. Он уже приготовился увидеть вампирские клыки, но их не было – девчонка оказалась самой обычной, просто безобразно накрашенной.

      – А кто ты? – спросил Ян, любуясь игрой света и теней на кукольно-неестественном личике.

      – Я Клементина. – Девчонка выхватила у него сигарету, жадно затянулась. – Для друзей просто Тина.

      – Клементина – это псевдоним? – Ян не стал отбирать у несчастной сигарету, закурил новую.

      – Клементина – это мое имя! – Девчонка приготовилась к обороне, наверное, с таким именем ей частенько приходилось обороняться. – Я нездешняя.

      – Ну, это я уже понял, – сказал Ян примирительно. – Ты с Марса.

      Она растерянно хлопнула ресницами, а потом звонко расхохоталась.

      – А ты шутник.

      – Да, я шутник, – он согласно кивнул. – Так ты передумала с моста сигать?

      – А ты не собираешься меня отговаривать?

      – Нет, нужно уважать чужое решение.

      Девчонка саркастически хмыкнула, перегнулась через перила, долго всматривалась в черноту внизу, потом сказала очень серьезно:

      – Еще успеется.

      – Да, свести счеты с жизнью никогда не поздно, – Ян говорил это очень даже авторитетно: всего полдня назад он сам всесторонне обдумывал подобный вариант и пришел точно к такому же выводу. Два месяца – это, конечно, не несколько десятков лет, но при разумном подходе и за столь короткий срок можно многое успеть. Как только решение было принято, самоубийство заняло в его жизненных приоритетах отнюдь не лидирующую позицию. – Выпить есть?

      Клементина – для друзей просто Тина – покосилась на полупустую бутылку виски, спросила:

      – Сгодится?

      – Мне сгодится все, что способно гореть. – Он поднял с земли бутылку, сделал жадный глоток.

      – Виски – дерьмо, – сказала она и застенчиво улыбнулась.

      – Тогда зачем пила?

      – Для смелости.

      – Для смелости лучше коньяк. Поехали?

      – Куда?

      – Прокатимся!

      Тина-Клементина отобрала у него бутылку, с гусарской удалью допила остатки виски, швырнула бутылку в воду. Где-то далеко внизу послышался всплеск – на сей раз реке придется обойтись малой жертвой, девочка-пташка отменила взлет.

      – Поехали! – Она решительно поправила торбу.

      – Я не маньяк, – на всякий случай предупредил Ян.

      – Сама вижу, что не маньяк. Ты хороший.

      – Это почему?

      – Ты со мной поговорил, со мной уже давно никто не говорил. Поехали кататься! – Она потянула его за рукав пиджака.

      – Подожди.

      Ян достал из кармана мобильный, поднес к глазам. Пятнадцать не принятых вызовов. Алина, Шурик, деловые партнеры – люди из прошлой жизни, той жизни, в