Мои Стихи. Из стихов разных лет. Валерий Ананьин

и большеголовых,

      ни в грош ты не веришь, дядя,

      трубе о свободах новых.

      До спазма хочется верить,

      да – нечем, Господи, нечем.

      Постой молчуном у двери,

      где кличут борзых на вече.

      Ты им не пророчишь худа,

      но зависти нету тоже.

      Они – живые покуда,

      дай жить и успеть им, Боже.

      Быть может – и спеть, быть может…

      Но мы… не ожить нам в драке.

      Нас догрызут, догложут

      круги в пустоте и мраке.

      Им – гамлетов гордых корчи

      и пылких кихотов дурость.

      А нам – отстойная горечь

      и поздняя злая мудрость…

      1999

      Примечание к истории

      Империй эпос. Из бредовой пьесы…

      Державным шагом шли двенадцать бесов.

      Вели слепых. Пел хор: «Растем до ста!..»

      Дошедших довели. Сбылась мечта.

      Мир новый принял всех. Топь колыхалась…

      Мутанты бодрость рóстили в аду.

      Но выбрались последние в роду

      на землю бывшей молодости. Та –

      ждала. Была безвидна и пуста.

      Ни вечеров, ни утр. Вернулся хаос.

      Над водами – ни Духа, ни пасомых,

      ни пастырей. Ни грешных, ни спасенных.

Это – первый вариант примечания. Есть – второй.

      Империй римских тень – не застит свет.

      Век лавовых кровей, кромешной славы

      Закончился. В цене – иные нравы.

      Кровь – СПИДу впрок остужена. Конь Блед –

      На сдельной плате: крутит жернова

      Для сытых. Им – хлеба́, гульба, права

      На лифт из прорвы.

      …Высь. Парит сова.

      Низ. Ров. Горит трава.

      Спасенных – нет.

      2001

      Три сонета из шестого венка (2005) книги сонетов

Александру Грину

      Зря запасал ты пафос. Горний тон –

      Не по уму, не в масть, не к экстерьеру

      Птенцам рекламы, пользы и карьеры.

      Пиарщик им – Лебядкин, не Назон.

      Грин, демиург блистающей химеры,

      Страны, где пьют не воздух, но озон,

      Где верящий в мечту – усыновлен

      Волной морей и ветром стратосферы!

      Ты зря трубил в хрустальную трубу.

      Как вертится тебе в твоем гробу

      Из вечной зурбаганской сикоморы?

      Слог чудо-книг твой – не по букварю

      Инферно-порно-кримо-читарю,

      На рынках – не на нем торги и споры.

Маяковский

      На рынках – не о нем торги и споры,

      Певце игры в убойные шары –

      Любовь и Революцию, которым

      Был, им обеим, мил он – до поры.

      Допёк их: ту – напором, эту – ором

      С эстрад и «ЛЕФов», скинут был с горы,

      Изъят с витрин, смят стадом, взят измором.

      Снят пулей. Венчан в супермаляры.

      Провозглашен с амвона как пророк.

      Постыл – как обязательный урок.

      Потом презре́н – за лозунги и вздоры.

      …Великий бард сердечных ран – забыт.

      Над кровью строк – в бои за опт и сбыт

      Не ввяжутся ни