Бурый иноходец. Данабек Сейтказин

завтра еду в районный центр. Мне надо в отдел образования по поводу ремонта школы, – произнес он.

      Айнаш – так звали его жену – внимательно посмотрела на мужа, но не сказала ни слова. За годы совместной жизни она хорошо изучила и понимала, что еще не время включаться в беседу. Пока это только мысли вслух. Мысли человека неуверенного, временами слабого, но самолюбивого.

      Зато не самовлюблен, как ее непосредственный руководитель Арип Каирович и к тому же не глуп, подумала она. А то, что он самолюбивый – это даже хорошо, такого не сломаешь. А гнуть можно. Только аккуратно, так, чтобы даже не догадался. Хотя чего бояться? Ему его же самолюбие не позволяет понять, что им манипулируют, направляют, а где-то даже играют.

      Временами у Айнаш возникали подозрения, что муж догадывается о том, как она пытается скрытно им управлять, и только делает вид, позволяя ей думать, что она управляет им. Но даже если это и так, Айнаш это вполне устраивало. Ведь семья – это не поле битвы, а, скорее, сцена. И у каждого своя роль и свой сценарий. В своей семье у нее главная роль, она здесь прима. А если муж – сценарист, она не возражает. Главное, чтобы свои пьесы он писал только для нее.

      – Как думаешь, она меня примет? Тем более я ведь не с пустыми руками к ней приду, – словно советуясь, спросил жену Машриков.

      – Не думаю, – не сразу, выдержав паузу, ответила Айнаш.

      Директор вопросительно взглянул на жену.

      – Аргументируй, – не выдержав, попросил Машриков жену.

      Айнаш рассмеялась.

      Коктай сам уже понял, что сморозил глупость. Без знака уважения в виде бутылки дорого коньяка Кусанова уже давно никого не принимает. Коньяк являлся пропускным билетом к телу руководителя, вернее, местом на галерке, с которого можно было созерцать это тело и пытаться знаками, завернутыми в дорогую упаковку, привлечь к себе внимание. У кого-то это получалось с первого раза, у кого едва с пятого. Кому как повезет.

      Везло не всем. И теперь они уже не директора школ, а в лучшем случае рядовые преподаватели. Ввиду этого большинство директоров школ старались лишний раз не беспокоить это тело своими просьбами, а справляться своими силами и силами рядовых, бесправных преподавателей.

      – Ну, тогда слушай, – Айнаш налила себе в пиалу горячего цейлонского чая, взяла свою любимую шоколадку «Мишка на Севере», села поудобнее и начала свой рассказ: – Сегодня мне в приемную позвонили из администрации района и попросили соединить с директором совхоза. Как ты думаешь, кто это был?

      – Не томи, – выдохнул тихо Машриков. – Ты ведь знаешь, я не умею угадывать нелогичные вещи.

      Айнаш пожала плечами:

      – Догика – это по твоей части, а по мне – так все это чепуха.

      – Не догика, а логика, – поправил он свою жену.

      – Какая разница, – не спеша, откусывая и смакуя каждый атом шоколадки, произнесла Айнаш. – У тебя логика, а у меня факты.

      – Которые