Иллюстрированная история карикатуры с древнейших времен до наших дней. Алексей Швыров

Брюкхеля.

      Бри подарил своей стране две книги карикатур: «Emblemata saecularia» и « Emblemata nobilitatis», и прославился остроумной карикатурой на герцога Альба, известной под именем «Начальник глупости».

      Рис. 24. Толстяки, того же автора.

      Одну карикатуру из собрания «Emblemata saecularia», под названием «Юноша на веревке» (рис. 22), мы прилагаем здесь.

      Брюкхель известен своими фантастическими рисунками, представляющими в нескольких версиях соблазнение святого Антония, но эти рисунки, вследствие своей аллегоричности, далеко не так понятны, как две другие его карикатуры- «Сухощавые» и «Толстяки» (рис. 23, 24), производящие громадное впечатление своим бьющим в глаза контрастом. Если рисунки на святого Антония нуждаются в комментариях, то «Толстяки» и «Сухощавые» по своей простой идее и великолепному исполнению не требуют никаких объяснений. Кроме того, эти две карикатуры представляют собою зародыш социальной художественной сатиры, которая немного позднее с большим успехом культивировалась лотарингцем Калло, одну из карикатур которого, а именно карикатуру на моды, мы приводим в этой главе (рис. 25).

      Рис. 25. Жак Калло: Карикатура на моды.

      Впоследствии мы еще вернемся к этому замечательному художнику, с большой экспрессией рисовавшему гротески из жизни нищих и странствующих комедиантов.

      Несмотря на заимствованную древнегреческую культуру, общество эпохи Возрождения в нравственном отношении недалеко ушло от Средних веков. На женщину всё ещё смотрели единственно как на источник наслаждений, и только благодаря гуманистическому образованию грубая чувственность несколько скрашивалась требованиями красоты. Типичную картину распущенности и разврата представлял собою французский двор во второй половине XVI столетия. Брантом, этот Боккаччо второй половины эпохи Возрождения, верными штрихами рисует нам придворную жизнь того времени.

      Что бы скорей и короче ознакомить читателей с тем, какие отношения существовали между мужчиной и женщиной при французском дворе, мы приведём здесь небольшую выдержку из сочинения Брантома: «Vies des dames galantes».

      «Я знал когда-то прекрасную светскую даму, – пишет Брантом, – которая была страстно влюблена в одного из придворных. Чтобы обратить на себя его благосклонность, она испробовала попеременно все средства, но безуспешно. И вот раз, находясь в аллее парка и видя его, идущим к ней, она сделала вид, будто у ней свалилась подвязка, и, подняв немного платье, обнажила ногу и принялась поправлять свои панталоны и подвязку. Придворный, у видя чрезвычайно красивую ногу, пришел в восхищение и влюбился в даму, правильно рассуждая, что две такие прелестные колонны должны поддерживать не менее прекрасное здание. И то, что не могло сделать лицо, с успехом выполнила красивая ножка. С той поры эта дама стала его любовницей и располагала им, как хотела».

      Этот маленький отрывок изображает одно из скромных похождений придворной дамы времен Екатерины Медичи, но, тем не менее, он довольно отчетливо характеризует тогдашнюю придворную жизнь.

      Одним