Твоя капля крови. Ина Голдин

Неразумно воевать, не зная настоящих врагов.

      Стефан мысленно вздохнул. Теперь только чуть подправить меморандум, написанный в дороге, и Лотарь воспримет его как продолжение собственных мыслей.

      Если бы только удалось не затевать большой войны… Послать в Чеговину обычных «добровольцев» – плохо, подло, но катастрофы удастся избежать. И Марек останется сидеть в Люмьере со своими легионами – пусть себе сидит. Да хоть бы и в Чезарии задержался – теперь не страшно.

      – Ваше величество… Если завтра вы забудете о нашем разговоре и прикажете выступать против Флории… что нам делать?

      Цесарь остановился, засмотревшись на невидимые брызги в опустевшем мраморном фонтане.

      – Я подписал указ сегодня, – сказал он глухо. – О том, чтобы ни одно решение касательно войны не принималось без одобрения Совета. Вы получите копию завтра утром.

      Он стоял ссутулившись, сунув озябшие руки под мышки. Стефан сказал бы, что восхищается им, – но Лотарь примет это за обычную лесть.

      – Вернемся, государь, – сказал он вместо этого. – Здесь становится неуютно. Я не медик, но осмелюсь посоветовать вам горячего вина перед сном или рябиновки…

      Возвратившись к себе, Стефан зажег все нашедшиеся свечи и лампы – будто так было светлее думать. Он понятия не имел, могут ли цесарские маги определить, откуда Зов – да и Зов ли это на самом деле. А если Лотарь все-таки помешался из-за убийства матери и слышит голоса? А самому Стефану Зов теперь будет мерещиться даже в криках уличных зазывал?

      Лотарь никогда не заговаривал о той ночи. Стефан выучил перемены в настроении цесаря, когда взгляд его наливался тяжестью, он становился угрюм, срывался по пустякам. Следовало разговаривать с ним, отвлекать – но даже в такие моменты о цесарине речь не заходила. Возможно ли, что, перебродив в молчании, невысказанное ударило теперь Лотарю в голову?

      Вот только получается слишком много совпадений. Непростительно много.

      Надо было удержать Войцеховского, расспросить его как следует про то «знакомство». Стефан перебирал в памяти придворных, в особенности тех, с кем говорил в первые свои дни в Остланде, но, ей-Матери, не мог припомнить ничего подозрительного.

      Хотя… при такой жизни во дворце, с поздними приемами и днями, полными серого тумана, скрыться не составит труда. Цесареград – прекрасный город для вампиров, сам как могила… Но невозможно, чтобы больной не узнал свою болезнь.

      Хорошо, попробуем по-другому, Чезария – худший из союзников, что могут быть сейчас у Остланда. Значит, вполне вероятно, платит человеку «нашей крови» либо Чеговина, либо король Тристан.

      И, возможно, Кравец прав, когда желает избавиться от послов.

      Послы…

      Стефан застыл посреди кабинета.

      Добрый Ладислас, который говорил с молодым заложником на белогорском, одалживал ему книги и у которого можно было разжиться весточкой с родины… Который замазывает лицо пудрой и носит кафтан еще, пожалуй, времен господаря Михала…

      И которого, если подумать, Стефан никогда не видел при свете дня.