Самая страшная книга. Холодные песни. Дмитрий Костюкевич

случилось?

      Ивин плывет по заклинившему фалу. Фал провисает. Ивин видит причину.

      – Ну как? – спрашивает Коган.

      – Зажало. По фалу не вернусь.

      – Спокойно, спокойно. Серега, у тебя воздуха на десять минут. Сейчас спустим мигалку. Увидишь ее – отрезайся и выходи в запасную лунку.

      – Понял.

      Ивин смотрит на нож, но не спешит. Теперь у него есть запас троса для погружения. Где-то наверху парни – Шахнюк и Мартынцев, гидробиолог из института океанологии – бегут к запасной лунке, чтобы утопить в ней фонарь. Коган остается в палатке, в ухе Ивина.

      – Видишь мигалку? – спрашивает Коган.

      – Пока нет.

      Ивин не поддается панике. Нужна холодная голова. Смотрит сквозь запотевшую маску на подошву льдины. Она давит, не хочет выпускать.

      Успокойся.

      – Теперь видишь?

      – Нет.

      Если замереть, то время остановится. Если замереть, не нужен будет воздух. Лед забудет о нем. Ивин прогоняет опасные дикие мысли.

      – Выступ мешает. Опустись глубже.

      Ивин уходит на глубину, поглядывая вверх, на изнанку льда. Высматривает мигающий свет – на глубине его не будут заслонять торосы. Он должен найти мигалку.

      – Отошел? Видишь?

      – Не вижу.

      – Серега… Опустись ниже.

      Ивин смотрит на глубиномер. Циферблат фосфоресцирует, как крошечная медуза. Выступ заканчивается, Ивин погружается и вдруг видит пятнышко света, оно подмаргивает.

      – Есть! Вижу мигалку!

      Ивин примеряется ножом к страховке.

      – Режу фал!

      – Пошел! – кричит в наушниках Коган. – Достаю!

      Кажется, Коган думает, что вытягивает его. Но сигнальный конец, как и прежде, зажат безжалостным льдом. Ивин не чувствует натяжения – никто не тащит его к лунке, свету, лицам друзей.

      – Еще немного, Серега. Давай. Видим тебя…

      Ивин перерезает фал – наушники замолкают. Нет времени слушать. О чем говорил Коган? Наверное, Шахнюк или Мартынцев увидел сквозь шугу свет опущенной в лунку мигалки или что-то еще – и подумал, что это всплывает Ивин… Нет времени, совсем нет времени. Скоро закончится кислород.

      Ивин огибает торос и всплывает к мигалке.

      Шахнюк и Мартынцев ждут его наверху. Он видит их сквозь толщу льда в своем воображении. Гидролог

      и гидробиолог сидят над запасной лункой, вода отливает свинцом – в ней кружат осколки ледяного сала. Ивин присматривается к напряженному лицу Шахнюка. Сосульки в окладистой бороде. Цепкие голубые глаза, в которых и экспедиции на ледоколах, и установка на океанском льду дрейфующих радиометеорологических станций, и подводное плавание. Рукодельный парень: если что, соберет снаряжение из подручных материалов – маску, трубку с шариком для пинг-понга вместо клапана…

      У Ивина сдавливает в груди. Пальцы разжимаются, и нож медленно падает.

      Ивин смотрит на подмигивающий свет.

      Это не мигалка. А лампочка, которую сорвало и унесло течением с полигона.

      Это обман, галлюцинация. Потому что лампочка не должна мигать…