Сжала руки под темной вуалью. Анна Ахматова

недолго в его снимаемой квартире на Гороховой улице, 29. Тогда же Лурье стал писать музыку на стихи Ахматовой, и эти романсы вскоре были изданы и назывались, как и ее сборник, тоже «Четки». Снова они встретились в 1919 году, когда Ахматова жила у Шилейко. Лурье к этому моменту был комиссаром и работал в музыкальном отделе при Наркомпросе.

      Когда Ахматова переехала к Лурье и Ольге – у нее ничего не было, даже пальто. Носила шинель Лурье (кстати, Шилейко тоже ходил в шинели). Потом ей сшили синее шелковое платье, и она «жила» в нем несколько лет. Ахматову устроили библиотекарем в Агрономический институт, она получила комнату на Сергиевской улице, 7, и жила там в 1920–1922 годах.

      В 1920 году Фонтанный дом национализировали, Шилейко потерял свою квартиру и жил какое-то время у Ахматовой, но уже просто как друг, и если раньше он говорил, что подобрал Ахматову как сенбернара Тапу на улице, то сейчас она могла сказать то же самое про него.

      Но связь ее с Артуром Лурье продолжалась. Она называла его «Арик», «Горюшко» и «Супостат». Он ее – «Горбоносик-Глазенап». Любовь Лурье к ней Ахматова называла Лукницкому «богослужением». Но в то же время – «мы не могли разобраться, в кого из нас он влюблен».

      А! Это снова ты. Не отроком влюбленным,

      Но мужем дерзостным, суровым, непреклонным

      Ты в этот дом вошел и на меня глядишь…

      Вместе с Лурье она писала либретто к балету «Снежная маска» по стихам Блока. И на сборнике «Стихотворения Александра Блока», принадлежавшем Лурье, Ахматова сделала надпись:

      Не чудо ли, что знали мы его,

      Был скуп на похвалы, но чужд хулы и гнева,

      И Пресвятая охраняла Дева

      Прекрасного Поэта своего.

      16 августа 1921

      Петербург

      Ахматова потом рассказывала Лукницкому: «…Лурье заставлял бросить службу… я больна была. Он ко мне очень хорошо относился… Он хороший, Артур, только бабник страшный…»

      В июле 1921 года издательство «Петрополис» выпустило сборник «Подорожник» (десять тысяч экземпляров). На подходе была другая книжка. Ахматова не знала, как озаглавить этот сборник. И вот как-то они шли с Лурье по улице, и он показал ей на фронт одного дома, где была надпись «Anno Domini» (то есть «от Рождества Христова»). Ахматова назвала свой сборник «Anno Domini MCMXXI». Лурье, будучи уже в Америке, написал воспоминания об этих годах и считал, что в «Anno Domini» ему были посвящены следующие стихи: «В тот давний год, когда зажглась любовь…», «Неправда, у тебя соперниц нет…», «Что ты бродишь неприкаянный…», «Ангел, три года хранивший меня…», «Из Книги Бытия», «Путник милый, ты далече…», «Сослужу тебе верную службу…», «Пусть голоса органа снова грянут…», «Долгим взглядом твоим истомленная…», «Тебе покорной? Ты сошел с ума!..», «Да, я любила их, те сборища…», «Ты всегда таинственный и новый…».

      Не могу обсуждать, правоверен ли этот список, но хочу обратить ваше внимание на последнее стихотворение: «Ты всегда таинственный и новый…», написанное в 1917 году и, как считается, посвященное Шилейко.

      Но, во-первых, видимо в 1917 году Ахматова и Лурье встретились, ведь именно тогда появилось стихотворение, посвященное Лурье, «Да, я любила их, те сборища ночные…», и, во-вторых, сборник «Anno Domini», который оказался у меня, с дарственной