Андрогин. Юрий Иванович

неким подобием хитонов или тог, присущих жрецам или римским патрициям. У них на головах имелись остроконечные кожаные шлемы самой лучшей выделки, украшенные кусочками стекла.

      Среди женщин преобладали одеяния в виде сари, тог, накидок и пончо. Все ткани очень яркие, многоцветные, хотя на вид излишне плотные и тяжеловатые. Были среди женщин и воительницы, тоже одетые кто во что горазд.

      Действия происходили на внушительной поляне, метров ста пятидесяти в поперечнике. Она представляла собой холмик, утыканный всюду и особенно по краям низкими приземистыми сараями из камня. Причём возле каждой свободной стены помещения протянулись скамейки из расколотых пополам и тщательно оструганных брёвен. Между сараями, а в особенности ближе к центру поляны, располагались очаги открытого типа с каменными ваннами и здоровенными медными котлами. Кое-где между ними возвышались каменные идолы метра по три высотой, с довольно гротескно обозначенными формами тела и с весёлыми и добрыми, тщательно выбитыми в камне лицами.

      В глаза бросились многочисленные открытые навесы с крепкими столами и лавками под ними. Похоже, местные аборигены питались именно здесь, каждый в кругу своих ближайших родственников.

      Всё это хаотично застроенное пространство окружала стена деревьев, высотой до пятидесяти метров. На них имелись жилища трёх уровней в виде маленьких домиков, укрытых чем-то поблескивающим, серого цвета. Там же виднелись переплетения многочисленных верёвок, мостков и лесенок.

      Ещё сотни верёвок, натянутых, как струны, протянулись из крон до самой земли. На их концах были прочные перемычки, за которые удобно хвататься двумя руками. Эти перемычки оказались вставленными в прочные рогатки на стволах деревьев. Казалось, что именно рогатки не дают верёвкам унестись куда-то вверх. Или сами верёвки могли на деле оказаться сделанными из каучука.

      Дарья обратила внимание на чрезмерное наличие птиц. Причём птиц, не боящихся людей, не орущих дурными голосами. Они были разных размеров и самых разнообразных расцветок. Некоторые расхаживали среди людей, чуть ли не попадая им под ноги, кое-какие сидели на бортиках каменных ванн, что-то склёвывая с них, другие просто строились на нижних ветках, присматриваясь к действу, как к спектаклю.

      Пока Чернова осматривалась по сторонам, ей (или уже правильнее ему?) помогли выбраться из каменной ванны, ноги обули в высокие галоши из серой кожи с завязками поверху, а на плечи накинули пончо, края которого свисали до самой земли. Кто-то дал кусок верёвки, и, подпоясавшись, Дарья почувствовала себя хоть чуточку защищённой. К правой руке тоже присмотрелась: там от запястья и до локтя имелась витиеватая надпись из двух слов. Причём буквы очень походили на странную, смешанную вязь из древнерусских символов и латыни.

      «Неужели здесь написано моё имя? – мелькнула догадка. – Тот самый Арис Шенгаут, о котором выкрикивали?