Охотники за скальпами. Майн Рид

рубашка может быть из другого материала; но то, что я описал, можно назвать «характерным костюмом».

      У всех примерно одинаковое вооружение и снаряжение. Что касается меня самого, то могу сказать, что я «вооружен до зубов». В кобурах у меня два больших револьвера «кольт», на шесть патронов каждый. На поясе еще пара пистолетов поменьше, каждый на пять выстрелов. Вдобавок у меня легкое ружье; всего, таким образом, получается двадцать три патрона, и я научился выстреливать их такое же количество за несколько секунд. А если все это подведет, у меня на поясе длинный сверкающий охотничий нож. Он служит мне на охоте и за обедом – короче говоря, нож для всех надобностей. В качестве снаряжения у меня сумка и фляжка, обе висят под правой рукой. Есть также фляжка из тыквы и рюкзак с продовольствием. То же самое есть у всех моих спутников.

      А вот верховые животные у нас разные. Некоторые едут на оседланных мулах, другие – на мустангах, а некоторые взяли с собой своих любимых американских лошадей. Я как раз из их числа. Я сижу верхом на темно-коричневом жеребце с черными ногами и мордой, как высохший папоротник. Это наполовину арабская лошадь, и у нее прекрасные пропорции. Моего жеребца зовут Моро, эту испанскую кличку дал ему плантатор из Луизианы, у которого я его купил; что значит эта кличка, так и не знаю. Я принял эту кличку, и он на нее отзывается. Моро силен, быстр и красив. Многие спутники высоко оценили его достоинства и предлагали хорошую цену, но меня она не искушала, потому что Моро хорошо служил мне. Мой пес Альп, сенбернар по породе, которого я купил у швейцарского эмигранта в Сент-Луисе, тоже служит мне, и я к нему привязался.

      Обратившись к своим записным книжкам, я обнаруживаю, что мы неделями ехали по прерии без всяких происшествий. Для меня сама окружающая местность была интересна; не могу вспомнить более поразительной картины, чем длинный караван фургонов, этих «кораблей прерий», растянувшийся по равнине или поднимающийся по мягкому склону; белые крыши фургонов выделяются на фоне зеленой поверхности земли. Живописную картину представляет и наш лагерь по ночам, в коррале фургонов, с привязанными вокруг лошадьми. Местность тоже была для меня новой и поражала меня своеобразием. Вдоль ручьев рощи высоких тополей, чьи подобные колоннам стволы поддерживают огромные кроны из серебристых листьев. Эти рощи, встречаясь на удалении, образуют своего рода стены, отделяя одну часть прерии от другой, так что кажется, будто мы едем по просторным полям, окруженным гигантскими изгородями.

      Мы пересекли много рек, некоторые переходили вброд, на других, более глубоких и быстрых, переправляли фургоны на плотах. Изредка видели оленей и антилоп, и наши охотники застрелили несколько животных; но до земли бизонов мы еще не дошли. Однажды мы на день остановились в лесистой низине, где было много травы и чистая вода. Время от времени приходилось останавливаться, чтобы починить сломанное дышло или ось или вытащить фургон, застрявший