Охотники на героев. Никита Сахно

дороги и, кажется, с кем-то столкнулся. Все это было не важно. На ходу он схватил какую-то тряпку и обтянул вокруг пальца. Ему хотелось оставить все произошедшее позади, как можно дальше, и никогда к этому не возвращаться, а в особенности никогда не возвращаться в этот страшный замок.

      Почти выбежав на улицу, Рантар наткнулся на Усина и кивком головы позвал за собой. Великан знал, что это значит, и молча двинулся следом. Рантар оседлал коня и послал его почти в галоп. Ему хотелось сбежать от чего-то внутри, оставить это далеко позади, но для начала было неплохо покинуть хотя бы замок со всеми его обитателями. Рантар был готов расплакаться, если бы знал, как это делается. Вместо гнева его сковала печаль. Она потушила пожар, начавший разгораться в груди.

      «Это неправильно. Со мной что-то не так», – думал он, задыхаясь от холодного ветра, бившего в лицо. Его не заботило, успевает за ним спутник или нет.

      Мир изменился, будто утратив часть своих свойств. Вернее, он стал меньше походить на сон, но от этого растерянность Рантара только усиливалась.

      Рантару пришлось остановить коня из-за окрика здоровяка, не поспевавшего за конем.

      – Это настолько срочно, что нужно скакать сломя голову? – С трудом перевел дух Усин.

      – Да.

      – Ох, скажи, что это что-то интересное, что-то достойное, а не очередное задание королевы, в которых почти не бывает ничего приятного.

      Рантар пересказал ему сообщение королевы в двух словах, и Усин нахмурился.

      – Не люблю я убивать детей. Это скучно. И недостойно, – он вздохнул. – Когда же найдется настоящее дело для меня? Ты же был на собрании, они говорили о великанах?

      – Может, и говорили.

      – Пусть бы нас туда отправили. На север. Это здорово. Возможно, я бы встретил отца и сразился с ним.

      – Зачем? – спросил Рантар и сам удивился своему вопросу. Он почти никогда ничего не обсуждал вместе с Усином, лишь поддакивал. Его не интересовала чужая жизнь. Что же изменилось сейчас?

      – Как это, зачем? Наш поединок запомнился бы всем. Великан – вот с кем интересно сразиться!

      – Я хотел спросить, почему именно он?

      – Верну должок. Он изнасиловал мою мать, и та умерла, когда рожала такого увальня, как я, – Усин сжал увесистый кулак. – Потом, когда убью его, конечно, поблагодарю за ту силу, которой он меня наградил. Ты чего? Что у тебя с лицом?

      – Да так, – Рантар старался сдержать неожиданное озарение, поразившее его, как вражеская стрела. – Скажи, Усин, а ты слышал от меня рассказы о матери Фило? У него должна была быть мать.

      – Нет, ты затыкался каждый раз, когда об этом заходила речь.

      – А сын? Я рассказывал, где он родился, как выглядел, что любил?

      – Нет. Ты просто вздрагивал, почти как сейчас, и начинал донимать вопросами, где он. Но не рассказывал больше ничего. Какой-то ты сегодня не такой, Рантар. Другой.

      – Какой?

      – Разговорчивый. Не знаю, я тебя таким раньше не видел. Это не из-за этой штуки, случаем? – Усин кивнул на кровавый платок, и Рантар отодвинул руку.

      – Может