Охотники на героев. Никита Сахно

Рантар, если сейчас я попрошу тебя пойти туда и убить их всех своими топорами, ты это сделаешь?

      – Конечно, – пожал он плечами, отмахиваясь от новой волны холодка.

      Королева как-то странно рассматривала его, а потом расплылась в улыбке, подходя и жадно целуя в губы, как будто хотела проглотить его, как недопитое вино.

      – Вот за это я тебя и люблю, дорогой. Ты не боишься действовать. Может, мы еще устроим это. Позже. Скажи, тебе нравится то, что ты видишь?

      Рантар был в восторге, очутившись будто в волшебном саду, над ним нависали наливные груди с задорными сосками, как у молодой девушки. Вся кожа королевы благоухала, а требовательный изгиб полных губ заставлял хотеть ее еще больше. Но все это он мог лишь ощущать, не в силах облечь чувства в слова. Любое казалось осквернением такой красоты. Все внутри кричало, порываясь к ней.

      – Да, госпожа, – все, что его скудный язык смог вымолвить.

      Она сжала его волосы и притянула к себе вплотную.

      – Я самая прекрасная из всех? На всей земле?

      – Безусловно.

      – И ты любишь меня сильнее всех?

      – Да.

      Рука Доротеи держала его волосы так, будто собиралась оторвать их, снять с него скальп, но ему было все равно. Она могла сделать с ним все что угодно.

      – Не представляешь, как много для меня это значит, – королева отпустила его голову, прошла к кровати и накинула на себя пеньюар. – Ох, Рантар, я так устала. Порой мне кажется, что ты единственный, кто меня понимает. Дети стали совсем несносными. Себастьян перестал слушаться и сопровождает каждый мой шаг едким комментарием. Я еще придумаю, как проучить этого наглеца. А Ванесса не интересуется ничем, кроме мужчин. Похожа на меня, этого не отнять, вот только я не ветренная, и у меня в ее возрасте были и другие увлечения. А ее не интересует вообще ничего! Ох, столько лет я тащу все на себе и не могу положиться ни на кого, кроме тебя.

      Доротея осушила бокал одним залпом и налила себе еще. Вернувшись на кровать, она принялась потряхивать ногой, устремив взгляд куда-то очень далеко, туда, где Рантар не мог ее найти – но ему этого было не нужно. Он все так же послушно продолжал лежать на холодном полу, наблюдая за ней.

      – Но больше всего, Рантар, я ненавижу эту проклятую страну. Истрия так близко к северу. Тут гадко, холодно и уныло. Я будто на вечных похоронах! А ты знаешь, как я этого не выношу. Жизнь создала меня для прекрасного, а я вынуждена торчать здесь, устрашая этих жалких скотоводцев. Они должны трепетать от одного моего имени и падать на колени при моем появлении!

      Новый бокал оказался пустым быстрее, чем предыдущий.

      – Знаешь, Рантар, вы с Усином стали слишком мягкими. Они этого не заслуживают. В следующий раз убивайте всех. Так они поймут, что меня надо бояться. Страх – вот самое сильное чувство. Тебе все ясно?

      – Да, госпожа.

      – Мда, а ведь были времена, когда ты был более словоохотливым, – холодок пробежал по спине Рантара от ее взгляда.

      – Госпожа, я…

      – Неважно, –