Сияние Империи. Артур Байрунас

и дрожащую гущу неба. Там, в высоте, она начала пробиваться сквозь волнующуюся духоту воздуха. Казалось, ещё чуть-чуть и сухие волоски воспламеняться. Но верхние пласты ударили по телу прохладой. А перед глазами её…

      Часть1

      I

      Перед взглядом Софии бешено нёсся туман, темные облака и серый густой дым. Но она предвидела цель своего устремления. Она знала – потому тосковала заранее…

      Она увидела просторную светлую комнату с большим зашторенным окном. Огромную царскую кровать. И под тонким шёлковым покрывалом покоился он – император половины мира.

      – Задрипанная тварь… Когда же ты отстанешь от меня…

      Желчь тлела на сердце с самого утра. И постепенно поднялась к сухому рту. Проснувшись, не поднимая век, он переживал злобу «вслепую». И сердито шевелил тонкими губами.

      Уже с месяц ему снится одна и та же «мерзость».

      Медленно приоткрыв глаза, он продолжал лежать. Марево сна не отступало. Оно, как низко стелющийся дым, тянулось над угрюмым лицом императора.

      Постепенно чад сонливости принялся редеть. Последние картинки разошлись по швам и рассеялись. А над раздраженным взглядом правителя навис громадный желтый Зевс. Облокотившись на лимонный трон, греческий бог левой рукой указывал куда-то в окно залы. Правой же – замахнулся оранжевой молнией. Громадное окно за пуленепробиваемым стеклом устремлялось на Запад. Над просторной ложей господствовал легкий и свежий сумрак. Идея тяжелых бежевых штор, античной простоты и бесшумного воздухообмена – погружать хозяина в безмятежность. Но тревожный и подозрительный характер последнего не смирялся перед остроумным замыслом спальни.

      «Почему желтый? Выцвела краска, или это золото обозначает…? Не помню… Дурни… бездари… Потолок нужно перерисовать… Но что поместить взамен?»

      Императору вспомнилась Зоя, четырнадцатилетняя наложница. Сладкая сука. Умеет брать…

      Мягкий член начал твердеть. Мужчина вздохнул. Охватил его руками. Помял яички. Несколько раз сжал раздутый ствол. И потянул грубую кожу вниз, напрягая уздечку. Головка округлилась, как слизкая шапочка боровика. Властитель вздохнул снова. Но более тяжело и жадно…

      Сперма выскочила неожиданно и влипла в легкое одеяло. Теплом обползла правую пясть.

      Император остервенел и хрипло прокричал:

      – Мне же не тринадцать, чтобы за одну секунду! Мне семьдесят! Семьдесят!

      Массивная, инкрустированная черепашьим панцирем, двустворчатая дверь чуть приотворилась. Сквозь щель выглянуло личико симпатичной молодой женщины.

      – Можно?

      Хозяин всегда почивал голышом. Кто-то еще лет двадцать назад посоветовал на ночь снимать всё. Уду необходима свобода. Незачем ему париться и оставаться перетянутым. Это залог хорошей потенции.

      – Да… да… Ирис, заходи…

      – О! Зачем же вы сами, я помогла бы…

      Ирис вошла статно, по-королевски. От её грациозности и безусловного шарма вспоминалось слово –