Психология жизни моей, или Моя лирика как самотерапия. Василий Пьянов

Э. Фромм пускается в логические рассуждения. Возникают такие вопросы. Подтверждает ли психологическое исследование тезис, что есть существенное противоречие между любовью к себе и любовью к другим людям? Любовь к себе – это тот же феномен, что и эгоизм, или они противоположны? Далее, действительно ли эгоизм современного человека – это интерес к себе как к индивидуальности, со всеми его интеллектуальными, эмоциональными и чувственными возможностями? Не стал ли он придатком социо-экономической роли? Тождественен ли эгоизм любви к себе или он является следствием её отсутствия?

      Прежде чем начать обсуждение психологического аспекта эгоизма и любви к себе, следует подчеркнуть наличие логической ошибки в определении, что любовь к другим и любовь к себе взаимно исключают друг друга. Вы изучали логику? Какую логическую ошибку вы видите? Если добродетельно любить своего ближнего, как человеческое существо, должно быть добродетелью, а не пороком, любить и себя. Спросите, почему? Потому что я тоже человеческое существо. Нет такого понятия человека, в которое не был бы включен и я сам. Доктрина, которая провозглашает такое исключение, доказывает, что она сама внутренне противоречива. Идея, выраженная в библейском «Возлюби ближнего, как самого себя», подразумевает, что уважение к собственной целостности и уникальности, любовь к самому себе и понимание себя не могут быть отделены от уважения, понимания и любви к другому индивиду. Любовь к своему собственному «я» нераздельно связана с любовью к любому другому существу.

      Теперь мы подошли к основным психологическим предпосылкам, на которых построены выводы нашего рассуждения. В основном эти предпосылки таковы: не только другие, но и мы сами являемся объектами наших чувств и установок. (Разве не надо проявлять в отношении себя активность в развитии себя? А надо ли себя знать? А заботиться о себе? А уважать себя? – В. Ф.) Э. Фромм и говорит, что установки по отношению к другим и по отношению к самим себе не только далеки от противоречия, но основательно связаны. Это означает: любовь к другим и любовь к себе не составляют альтернативы. Напротив, установка на любовь к себе будет обнаружена у всех, кто способен любить других. Любовь, в принципе, неделима в смысле связи между «объектами» и чьими-то собственными «я». Подлинная любовь – это выражение созидательности, и она предполагает заботу, уважение, ответственность и знание. Это активная борьба за развитие и счастье любимого человека, исходящая из самой способности любить.

      Любовь к кому-то – это осуществление и сосредоточение способности любить. Основной заряд, содержащийся в любви, направлен на любимого человека как на воплощение существеннейших человеческих качеств. Любовь к одному человеку предполагает любовь к человеку как таковому. «Разделение труда», как называл это Уильям Джеймс[37], при котором человек любит свою семью, но не испытывает никакого чувства к «чужому», означает принципиальную неспособность любить.

      Любовь к людям является не следствием,

37

Уильям Джеймс – американский философ и психолог. Старший брат писателя Генри Джеймса.