Игра Хаоса. Выбор Пути. Алексей Свадковский

со своим молитвенным барабанчиком и пялился на мелькара вместе со всеми. Неожиданно он подошёл ко мне и, сняв небольшую белую раковину, висевшую у него на груди, повесил мне на шею, а потом неспешно побрёл назад к своему храму. Я недоумённо взглянул на Караха, подошедшего ко мне вместе с дочерью на руках.

      – Что произошло? Как это понимать? – я показал на раковину на своей груди.

      – У него сын погиб из-за этой твари три года назад. Он тоже был рыбаком.

      – Понятно. А что это такое?

      – Знак милости Селедры. Такие раковины жрецы дарят тем, кто борется с тварями Хозяина глубин. С ней нам будет проще на других островах.

      – Ты думаешь, пора? – я взглянул на уже ставший привычным для меня островок, на ал-маруни, которые, привязав верёвки к щупальцам мелькара, вытаскивали того на берег для разделки. За короткое время, что я здесь провёл, я успел привязаться к этим простым людям; отчасти ради них, а не только ради жемчуга я и попытался убить опасную тварь. У местных рыбаков на это не было шансов: их копья и остроги просто не смогли бы пробить панцирь твари, а рубить щупальца бесполезно – мелькар быстро отращивал новые. Оставалась лишь надежда на Стражей глубин. Эти воины владели магией воды и могли на равных противостоять опасным тварям. Но у них сейчас слишком много дел: десять дней назад произошёл новый набег на острова Коралловой гряды. Погибло множество жителей. Измененные смогли прорваться к храму Селедры, и даже пара игроков, ошивающихся в тех местах, погибла, не успев сбежать.

      Мне повезло, что я решил перебраться сюда, а не остался на Центральных островах: похоже, ни Хозяину глубин, ни Селедре нет дела до маленького, всеми забытого островка и умирающего с голодухи племени.

      – Ну что, пошли домой! – подхватив сетку с нашим уловом, я уже зашагал было прочь, когда меня кто-то потянул за руку. Оглянувшись, увидел пожилую женщину, с надеждой глядящую на меня.

      – Скажи, не видел ли ты моих сыновей? Они тоже уплыли ставить сети к Чёрным камням.

      Я недоумённо взглянул на Караха: я не мог припомнить никаких лодок в тех местах кроме нашей. Тот подошёл к ней и с какой-то неожиданной для меня нежностью заглянул в глаза.

      – Нет, матушка Румила, мы их там сегодня не видели. Видимо, они уплыли дальше. Давайте, я отведу вас домой.

      – Не надо, – грустно помотав головой, старуха убрала руку. – Я ещё немножко подожду их на берегу…

      По дороге к нашей хижине я спросил Караха:

      – Что с ней не так? И где её сыновья?

      – Погибли почти три года назад. Одними из первых, считай. Мы тогда не знали, что за зло у нас завелось, да и тварь хитрая попалась. То месяц там было спокойно, то за неделю лодка или две попадут. Грешили на Изменённых, а это Ужас Глубин оказался. Вот с тех пор она их и ждёт. Утром выходит, вроде как провожает, а потом до вечера сидит на берегу и ждёт, когда они с рыбалки вернутся.

      – Мне жаль её, – это всё, что я мог сказать. Ещё одна чужая, разбитая и изломанная жизнь.

      В хижине над очагом висел котёл, и варилась