Начало новой истории. Трилата Нижеги

с Тётушкой она помчалась на назначенную встречу.

      Бежала она быстро так быстро, как только могла, несколько раз на неё обернулись – ученики с недоумением, учителя в негодовании, но ей было всё равно, главное успеть, а то и без того наверняка уже сердитая директор по настоящему разозлится, и тогда… явно не последует ничего хорошего.

      Эктори остановилась перед дверью, поправила растрепавшиеся волосы, робко постучав, дёрнула на себя, вошла неторопливо, словно и не бежала, сломя голову.

      – Почему так долго? – раздражённо спросила директор.

      Эктори тяжело вздохнула, предвкушая очередную выволочку.

      Директор приказала ей сесть, и как бы Эктори не пыталась отнекиваться, грозный взгляд заставил подчиниться.

      Ария нехотя опустилась в свободное кресло, обратила взгляд на мертвенно-бледную Эмони, незаметно ухмыльнулась, неслышно хихикнула. Томительное ожидание не давало ей покоя, заставляя с каждым мигом, проведённым в кабинете, всё больше нервничать, теряя сосредоточение на предстоящей беседе. Перед ней сидела дочь директора, слабая и несчастная, но ей почему-то ещё ничего не сделали, не обругали, не угрожали, а просто велели сидеть. Не ясно ещё почему, но какова бы ни была причина, это Эктори очень не нравилось. Эмони ведь не просто какая-то девчонка, директор – её мать, а любая мать поставит жизнь своего ребёнка выше какой-то девчонки… пусть даже под её опекой. Но почему-то лицо госпожи директора оставалось леденяще спокойным. В конце концов Эктори захотелось просто исчезнуть, отправиться подальше от проблем, которые предвещал этот вечер.

      Раздался стук в дверь, выведший Эктори из задумчивости. Она, повернув голову, увидела в проёме Хафэра, тот неспешно переступил порог, произнеся:

      – Разрешите войти?

      – Ты уже вошёл, так чего теперь спрашиваешь? – всё также раздражённо заметила директор.

      – Вежливость, – хмыкнул Хафэр, игнорируя гневный тон директора, чем вызвал уважение Эктори.

      Хафэр, не став тратить времени на препирательства, просто достал из кармана золотую пластинку, положил на чайный столик.

      – Это что? – спросила директор с явным недовольством.

      – Компенсация за окно.

      – Забери это, это не твои деньги и не тебе ими распоряжаться.

      – Нет, – ответил Хафэр тоном, показывавшим, что отказа он не потерпит.

      Госпожа директор тоже не желала уступать, немного привстав, она заявила:

      – Я не приму подачек от учеников.

      Хафэр ничего не ответил, всем видом показывая, что собравшееся общество ему противно. Не обращая внимания на возгласы директора, он поманив за собой Эктори, проговорил:

      – Разбирайтесь, а мы пойдем.

      Смерив Хафэра взглядом, Эктори несколько неуверенно проговорила:

      – У нас будут проблемы…

      – Они слишком трусливы, чтобы что-то предпринять против Империи, а мы её граждане, – ответил Хафэр, перейдя на Первый язык, который оставался известен лишь мертвецам и ариям.

      Эктори понимающе хмыкнула, ответив, только для того,