Будь моим. Книга 1. Мария Летова

мама. – Возраст моральной зрелости – прекрасное состояние души.

      – Возраст половой зрелости мне больше нравится, – ухмыляется он, салютуя бокалом.

      – Негодник, – цокает мама, глядя на моего брата с нежностью.

      Мне немного душно, хоть мы и сидим недалеко от выхода на веранду.

      Моя половая зрелость, похоже, вошла в пике.

      Глажу свою шею сзади, надавливая на выступающий позвонок. В другой руке у меня запотевший бокал белого сухого вина, и рядом с его основанием на столе лежит рука Влада. Очень близко. Если я сдвинусь в сторону, то могу прижаться своим плечом к его плечу, и эта мысль не дает сосредоточиться на разговоре.

      Он играет льдом, обхватив длинными пальцами толстый бокал для виски, а на его загорелом запястье отлично смотрятся строгие, пожалуй, даже суровые часы.

      Он весь собранный и отутюженный, будто это не его буквально неделю назад я застала со спущенными штанами. Каким бы безупречным он ни был, меня этот костюм не обманывает.

      Смотрю на его разведенные под столом бедра. На то, как гладкая брючная ткань обтягивает мышцы и топорщится в паху. Мне нужны не только запасные трусы. Слюнявчик тоже пригодился бы.

      Отвожу глаза, как будто обожглась.

      – За прекрасный вечер, прекрасную компанию и мою дочь, прекрасного музыканта! – Вскидывает вверх свой бокал папа.

      – Присоединюсь, – негромко произносит Влад.

      Эта интонация кажется мне интимной, и вибрацию внутри себя я принимаю как должное.

      Он действительно приехал повидаться с моими родителями. Еще одно преимущество этого места – столы здесь круглые. Любовь моего отца к равноправию здесь заложена в концепцию. Под звон столовых приборов папа ведет с Градским тихие беседы, пока мама пытается вытащить из Кристины подробности ее жизни.

      Дипломатия у моего отца в крови, поэтому к нему все тянутся, а в наш дом приходят с ощущением, что им будут рады.

      Я мало что знаю про семью Градского. Его отец очень известный хирург, но у них, кажется, сложные отношения. Мы не встречались с его семьей, он никогда не предлагал познакомиться.

      – Как дела с учебой? – интересуется у моей подруги мама.

      – Отлично, – бормочет Крис, пряча лицо за волосами. – Сессию закрыла на стипендию.

      – Арина говорила, ты ищешь варианты для практики?

      – Эм… сейчас не до этого… работа много времени отнимает.

      – В кафе, кажется? – рассуждает она. – Это не навсегда, дорогая. Андрей, ты говорил, вам не хватает светлых резвых умов в фирме?

      Мой брат поднимает голову от тарелки со стейком и выгибает брови.

      – Что?

      – Ты мог бы помочь Кристине с практикой, – посещает маму отличная мысль.

      – Звучит как факт.

      – Это необязательно, – мямлит Крис. – Я сама разберусь…

      На ее тарелке лежит почти нетронутая паста, в которой подруга купает королевскую креветку.

      Ее щеки покрываются пятнами смущения, как у первоклассницы.

      – Ему же несложно. Да, сынок? – «просит» мама.

      – Угу, – жует