Девятая стрела Хаоса. Алексей Рудаков

истачивали силы десанта. Потери были небольшими – позавчера один легкораненый, вчера один убитый – вроде и немного, но для полуроты, направленной на очистку деревушки, даже они были чувствительными.

      – И вы что? Не могли одним броском их смять? – Удивился я: – Вам же разметать толпу гражданских – раз плюнуть?! Видел я вас в деле – орлы! Демонов, почитай голыми руками рвёте! – В памяти всплыли треугольные головки, но, тряхнув головой, я отогнал наваждение.

      – Демонов – да, – опять поёрзал Шоров: – Я бы сейчас много отдал, чтобы с ними, не этими, встретиться. Погано здесь, жрец. Очень погано.

      – И всё же я не понимаю. Они же вот, – не высовываясь из-за кучи, киваю в сторону близкого леса: – Метров сто. Рывок – и победа за вами!

      – Пробовали. В первый же день, – отворачивается он: – Минус шестнадцать братьев. Мятежников – ну… Десятка полтора. Может два. Стариков и раненых. Тех, кто в заслоне остался. Смертники, короче. Как до них дошли – подорвали себя. Ещё два брата в минус.

      – Это как?! Прости меня, но потерять шестнадцать, как? Тут же сотня метров всего?

      – Да, сотня. А там, – он повторяет мой жест: – Под тысячу стволов. Понятно, что слабых, понятно, что стрелки из них так себе, но количество! Им и взяли.

      – Тысяча?

      – Да. Здесь, – взмахом руки Шоров показывает на светлую стену домика напротив. Она вся испятнана ожогами попаданий и покрыта шрамами от кинетических зарядов: – Здесь под четыре тысячи жило. При десанте мы… Ну полтысячи… Ну, может тысячу перебили. Остальные удрали. И, почитай, в каждом доме, семье – ствол. Тут охота единственное развлечение. Стрелков, хороших, слава Отцу, мало, но нам и тех, что есть хватило. Вот так и сидим, – вздохнул он: – Голову высунешь – не факт, что назад без дырки вернёшься.

      – А усовестить? Со словом добрым обратиться? Заболтать?

      – Хочешь попробовать? Вперёд! – Кивнул он на верх нашего бруствера: – Только заранее завещание, или что там у вас, инквизиторов, пишут? И упомяни, что добровольно полез, без принуждения.

      – Хм.

      – А что до слова доброго, – лицо Шорова исказила гримаса боли и он, развернувшись ко мне всем телом, зло продолжил: – Знаешь, жрец, как нас встречали? Цветами! Девушки на шею вешались! Мужчины слёз не скрывали – как же! Его Сыны прибыли! Светлые Воины! Защитники справедливости! – Дернув головой он отвернулся и сплюнул, перебив плевком стебелёк цветка на бывшим совсем недавно красивом газончике: – А мы… Эх, жрец!

      Немного помолчав, десантник продолжил и теперь в его голосе не было и следа прежних эмоций:

      – Не думай. Приказ Примарха будет исполнен. Без жалости и колебаний. Сейчас броня подойдёт – под её прикрытием пойдём – местным пукалкам её не пробить.

      – Мне с вами идти? Или после? Когда вы закончите? Ну там службу поминальную провести?

      – Нет. Службу – это уж ты сам решай. Как по мне, то лишнее это. Отец сам решит – кто достоин близости Его, а кто нет. Для тебя другая работа