Тайна белой башни. Гладыш Ираклиий

встрече, не сулящей ничего хорошего, надо быть готовым. Мне понадобилось несколько минут: я впитывал магию, захлебываясь от восторга. Сила властно заполняла пустоту внутри меня.

      Я ликовал, чувствуя, как возвращается мой утраченный родной третий уровень. На мгновение остановившись и произнеся про себя почти забытое заклинание «где не было начала, не будет и конца», я продолжил.

      Согласно теории полной чаши, которую знает каждый первокурсник, маг не может черпать больше силы, чем позволяет его уровень. Но только не я. Мой дар заключался в том, что я принимаю больше положенного мне природой, могу какое-то время хранить излишки и даже делиться ими. Я знал точно, что могу удержать четвертый уровень. Может, и пятый мне под силу, но в этом я не был уверен, главным образом потому, с источником такой силы я опасался работать.

      Я перекачивал магию рыжего, пока у него не остался первый, дальше которого мне не пройти, а мой поднялся почти до четвертого. Я был в эйфории, как после трех кружек темного эля в забегаловке добряка Боба. Волшебное чувство!

      – Тебя точно теперь повесят, – с горькой обреченностью констатировала Мара очевидный факт. – Поэтому сейчас хочу попросить прощения за то, что не почувствовала мага его уровня.

      – Забудь, – пьянящая сила придала мне толику великодушия. – Смотрящие нас не поймают, сейчас у меня хватит сил укрыться пеленой. Но если рыжий привел с собой Больших (так мы называли между собой магов четвертого уровня), они могут увидеть колебания. Поэтому, Мара, нам нужны твои способности, – сказав это, я выразительно на нее посмотрел.

      Надо сказать, что маги не рождаются белыми или черными. Магия – она или есть, или нет. И здесь уж от обладателя зависит, в какое русло он ее направит. В Тарросе черная магия была под запретом, чернокнижников преследовали, поэтому их почти не осталось. Однако на мой взгляд, который всерьез изменился после застенков, колдуны имеют такое же право на жизнь, как и волшебники. Да, они манипулируют, принуждают, убивают. Но белые маги делают тоже самое, только прикрываются благими намерениями. Иное дело, что черная магия требует жертв, пожирая душу своего обладателя. Поэтому темные живут по принципу: не хочешь отдавать свою – отдай взамен чужую и приносят жертвы, за что, ясное дело, их никто не любит. За последний год у меня появились серьезные подозрения, что называющие себя светлыми магами делают тоже самое.

      Мара не была ни ведьмой, ни волшебницей. Она легко использовала в рамках своего, пусть небольшого второго уровня, и черную, и белую магию. Она была уникальной: с той легкостью, с которой по утрам я выбирал рубашку, она играла гранями магии, предпочитая тот, что в данный момент ей был выгоден. Сейчас мне нужна была ее темная сторона – Стерегущие ее увидят не сразу. А в идеале, может, вообще пропустят: слишком мало у них опыта общения с чернокнижниками стало.

      Я создал пелену, Мара сверху укутала нас в темное облако черной магии. Мы осторожно вылезли из окна и аккуратно шагнули на вымощенную тропинку. Я мысленно вознес хвалу