Мир. Екатерина Вадимовна Майорова

открытку Алиса тоже успела поразглядывать на парах, украдкой, чтобы никто не приставал с вопросами. Вот как бабушка: если при ней достать открытку, то вопросов не оберешься. На новой открытке тоже не было ни слов, ни обратного адреса. Но это была не Исландия. На картинке возвышался какой-то замок, омываемый морем, а на переднем плане красовались овцы в зеленой траве. Хотелось посмотреть, что это за место.

      Бабушка неторопливо рассказывала про свой день: сходила в «Пятерочку», удачно по акции купила фасоль и печенье, встретила Ирочку, бывшую коллегу. У Ирочки уже правнук родился, Глебом назвали.

      – Ба, – оборвала ее Алиса, – а ты была в какой-нибудь другой стране?

      – Чего? Что нам, дома, что ли, плохо, Лисочка? Где родился, там и пригодился.

      – Ну родители ездили же куда-то?

      Бабушка помрачнела.

      – Что вдруг ты подхватилась? Ездили родители, только к чему это привело? Не трави мне сердце, милая.

      Бабушка приложила ладони к груди и покачала головой. Алиса уже пожалела, что спросила. Бабушка не любила разговоров о родителях. Иногда забывалась и рассказывала что-то из папиного детства, смеялась, но вмиг могла расстроиться, заплакать – сквозь много лет все еще было больно.

      Алисе не было больно. Любопытно, иногда – печально, но не больно. Она не помнила, как это – жить с родителями. Всю сознательную жизнь Алиса провела с бабушкой. Еще с ними жил дедушка. Но они с бабушкой развелись, когда Алисе было еще пятнадцать, и с тех пор она мало его видела. А недавно дедушка умер. Бабушка ездила на похороны. Алиса не поехала. Она весь день пролежала на кровати: то проливая слезы, то яростно лупя подушку, но не поехала. Бабушка и уговаривала, сетуя, что вырастила бессердечную эгоистку, и просто поджимала губы, молчаливым укором смотря на Алису. Но Алиса не поехала. Не смогла. И объяснить толком не получалось. Просто не могла себя заставить, и все.

      Так и не ответив на Алисин вопрос, бабушка встала и пошла к раковине. Алиса поставила в раковину тарелку и чмокнула бабушку в щеку:

      – Вкусно было, спасибо, бабуль.

      – Ну то-то же. Иди, занимайся, Лисочка.

      Алиса достала тетради и села за стол. Но кроме тетрадей на стол легла также и свежая открытка. Замок. Неприступный такой, даже мрачный. А над ним чайки.

      Алиса чуть приоткрыла глаза. Дедушка сидел на кушетке в позе лотоса и медленно поворачивал голову то в одну то в другую сторону. Он делал дыхательную гимнастику. В дачном домике было тепло, весело потрескивала печка. С кухни чувствовался запах рисовой каши. Значит, бабушка тоже встала. Алиса лежала мышкой. Пошевелишься, дашь понять, что проснулась, – и дедушка с улыбкой позовет с собой на пробежку и на озеро.

      В свои шестьдесят пять дедушка выглядел подтянуто и бодро. Зарядка каждое утро, пробежка в любую погоду. Летом еще и ежедневное купание в озере. Алисе бегать не хотелось. Хотелось еще немного поваляться, а потом почитать книжку прямо в кровати.

      Сильный вдох, с шумом выдох – дедушка закончил гимнастику и сложил ладони вместе