Дерзкая. Крис Кеннеди

зубы, а он, нащупав рукоятку маленького ножа, прежде чем его достать, погладил голую ногу с прохладной кожей. Желание скользнуть рукой дальше вверх было нестерпимым, но Джейми справился с собой и вместо этого вытащил нож и швырнул в образовавшуюся кучу.

      – Вы прямо оружейный склад. – Они так и стояли на коленях, лицом друг к другу. – Еще есть?

      Она смотрела поверх его плеча и ничего не отвечала.

      – Имейте в виду: если понадобится, я вас раздену.

      Ева перевела взгляд на него и призналась:

      – На талии.

      Вот умница – поверила.

      Он нашел оружие, короткий кинжал в ножнах, привязанный к животу и спрятанный в складках юбки, достал и наконец выпрямился, дав возможность и ей подняться.

      – Итак, отец Питер, – сказал он коротко.

      – Я говорю вам, он исчез.

      Пристальнее всмотревшись в нее, он увидел, что лицо у нее поцарапано, а на скуле красуется пятно, которое уже начало синеть. Прошлым вечером таких отметин не было. Сжав пальцы, Джейми немного повернул ее лицо и осмотрел.

      – Ничего, заживет. Но что все-таки произошло?

      – Отца Питера забрали какие-то вооруженные люди. – Она с горечью улыбнулась, и он наконец отпустил ее. – Сегодня здесь целая армия воинственно настроенных мужчин, так что будьте осторожны.

      – Скорее это касается хорошеньких женщин.

      – Но так весело подшучивать над ними, что я не могу остановиться.

      – Останóвитесь, причем немедленно.

      Он оттащил ее от стены и, развернув, усадил на небольшую скамейку возле кровати. Она передвинулась на несколько дюймов по ее гладкой поверхности и перекинула косу через худенькое плечо.

      – Кто забрал отца Питера?

      – Не могу сказать точно.

      – Скажите неточно.

      – Как я уже говорила, вооруженные мужчины, а еще какой-то священник, – со вздохом ответила Ева.

      Он обхватил ладонями ее лицо и опустился перед ней на колено, чтобы их глаза оказались на одном уровне и ему были видны все эмоции, пробегавшие по этому красивому, но лживому лицу.

      – Теперь, Ева, позвольте быть честным, поскольку вы стараетесь меня соблазнить: я посланец короля Иоанна.

      У нее отвалилась челюсть, а лицо, и так далеко не румяное, сделалось абсолютно белым, потом на щеках выступили красные пятна. В результате она стала похожей на нарисованную: белая кожа, серые глаза, растрепанные черные как уголь волосы, свисающие ему на руки, и пылающие красные пятна гнева и страха на щеках – единственный яркий цвет.

      – Mon Dieu[8], – прошептала Ева. – Так вы от самого дьявола. Я должна была догадаться.

      – Если хотите, можете называть меня Люцифер. То, что делаю я, а теперь и вы, не нарушает спокойствия королевств. Если я не добьюсь успеха в преследовании отца Питера, очень многие будут огорчены. И если вы окажетесь тому причиной, то пожалеете об этом.

      Из ее губ вырвался тихий протяжный выдох.

      – Теперь скажите мне: кто послал вас за священником?

      Он почувствовал, как она вздрогнула, но взгляд серых

8

  Боже мой (фр.).