Вам не перезвонят. Ян Левин

Казначеева, сославшись якобы на относительную незанятость единственного делопроизводителя отделения. А потому таких, как Валерий Юрьевич, несмотря на их зрелый возраст, приходилось перевоспитывать. А если он так к Меркулову додумается зайти…?

      К назначенному времени Казначеев успел подготовить три проекта служебных записок, которые оставалось лишь подписать начальнику отделения. По ту сторону двери из дубового массива раздался стук. Степан посмотрел на свои часы – 11:01. Он что там, совсем за временем не следит?

      – Входите, – отчетливо ответил старший лейтенант.

      Дверь открылась, и в кабинет вошел молодой человек лет двадцати девяти, в очках и темными волосами. Казначеев, оценивая внешний вид кандидата, сделал соответствующую пометку в своей личной записной книжке. Выбор в пользу черного поло и темно-синих облегавших брюк был не самым лучшим для появления на собеседовании в государственных структур, пускай даже и в летнее время. Возможно, что черным поло он пытался маскировать потливые места на теле и примятые участки одежды. Но отсутствие на ней каких-либо посторонних следов убедило сделать «галочку» об опрятности.

      – Доброе утро.

      Поздоровался не совсем уверенно, но без запинки. Сойдет, учитывая, что он ожидал увидеть по эту сторону стола далеко не погоны старшего лейтенанта.

      – Здравствуйте, – громогласно ответил Казначеев и посмотрел в лицо вошедшему.

      – Во́рон, это ты что ли?

      Удивлению Казначеева не было предела, когда тот узнал в кандидате одного из бывших членов клуба «Ночные всадники».

      ***

      – Как тебя занесло сюда, Волк? – с ноткой удивления спросил Казначеев, пожимая руку бывшему соратнику по клубу.

      – Да ладно, Степ, можно же по именам.

      Старший лейтенант на это ничего не ответил. В резюме было указано, что настоящее имя Волка было Егор Клыков. Из личного дела бывшего гонщика Степан узнал, что в свое время, этак лет пять назад, по договору дарения ему перешла квартира от бабушки по линии отца, которую он досматривал с восемнадцати лет. Сами родители при этом переехали за границу по работе, предоставив сыну условную свободу действий. После смерти Агафьи Петровны, матери его отца, Егор какое-то время уживался в одинокой трехкомнатной «хрущевке», периодически приводя новых знакомых с ночных вечеринок, от которых он и узнал про гоночные клубы стритрейсеров. По словам самого Егора, он едва не завалил защиту дипломной работы по специальности маркетолога, когда начал увлекаться гоночными соревнованиями. Видимо, звонок родителей «из-за бугра» привел парня в чувство, когда тот собирался пойти по пути Билла Гейтса. Тем не менее, свои новые увлечения он не забросил – как единственный собственник жилой площади он организовал обмен бабушкиного наследства на скромную студию с евроремонтом, а на оставшийся капитал приобрел себе первую и единственную «RX-7», с которой и начал свой путь стритрейсера. Заодно позаботился и о приобретении военного билета.

      И теперь, спустя три года, он решил