Вам не перезвонят. Ян Левин

те, кто сопровождал это слезами.

      – Не плачь, Квокка, найдем тебе другую машинку, куда ты сможешь поставить заячьи ушки, – съехидничал водитель «Жеребца».

      – Никаких ушей. Уши были в кадре, – Степан не мог не бросить свою ложку дегтя.

      После расправы над стальными лошадками Тихон подсчитывал свои «неустойки», пока к нему снова не подошел Степан.

      – Что с машиной Волка?

      – Пока не знаю, был в сети, но…

      Степан был сыт по горло «завтраками» с «лапшой» своего товарища, поэтому взялся докладывать прямиком Меркулову со своего тайного телефона. Если хотя бы один додумается уныкать машину…

      – Степка, ну имей совесть, жену разбудил – как и вчера, Альберт Сергеевич ответил на звонок сонным голосом. – Как у вас…?

      – Волк решил проявить самодеятельность. Где-то скрывает свою машину.

      – Какую самодеятельность? Он же мне видео прислал…

      Теперь Степан переживал тот же самый ступор, через который проходило оцепенение Коли Гадюки.

      – Не понял. Он прислал видео напрямую Вам…?

      – Да…. Чтобы поменьше людей в цепочке рассылки было. Серая «Мазда» укатана в железного Колобка.

      – Он же теперь знает Ваш номер.

      – Да не парься ты, этот же наш тайный телефон. Это, Кира там далеко? Дай ей трубочку, раз уж ты набрал меня…

      Лейтенант окликнул сестру Алексея и махнул ей рукой, чтобы та подошла к нему. Из их диалога Степан мог только уловить «да, все получилось», «могу ли передать через Степку?», «говорят, что стабилизируется». После этого она отошла чуть подальше и проговорила так еще пару минут, затем вернулась к лейтенанту и вернула телефон.

      – Говорит, что Лешку можно в ваш госпиталь перевезти, который где-то на Октябрьском Поле находится. Нужно мое согласие, как родственника. Якобы там врачи хорошие.

      – Это правда. Он просил тебя, не родителей?

      – Они же в Перми остались. Это мы, молодые, в большой город вырвались.

      Степан ничего не ответил на последнюю фразу, и продолжил смотреть с Кирой, как «Волга» превращалась в груду металла. Задние стоп-фары будто олицетворяли агонию, переживаемую машиной. Спасибо тебе за эти славные деньки, и за подаренные эмоции. Но жизнь на воле, какой бы непростой она не была, все же дороже.

      Степан непроизвольно взял Киру за руку. Та удивленно повернулась к своему спутнику, но кисть не одернула.

      – Завтра похороны моей матери. Приходи.

      ***

      У начальника трансфузиологической службы главного клинического госпиталя МВБ России Аркадия Васильевича дела шли совсем не в гору – после совещания недельной давности с финансовыми подразделениями министерства стало очевидно, что денежное обеспечение медучреждения на будущий год придется «незначительно оптимизировать». Переводя с русско-канцелярского – «прилично так урезать». Секвестирование бюджета не обойдет стороной и его подразделение – до конца второго квартала этого года необходимо разработать и представить