Гитлерленд. Третий Рейх глазами обычных туристов. Эндрю Нагорски

нанесением увечий, убийствами и сокрытием тел жертв – являются ложью и политической пропагандой», – заключал он.

      Аллен добавил, что подобные преувеличения отчасти связаны с «отношением некоторых категорий немецких женщин к цветным». Отмечая, что послевоенный экономический кризис вызвал всплеск проституции, он добавил, что «многие немки легкого поведения в открытую заигрывали с солдатами из цветных». Об этом, по его словам, свидетельствовали многочисленные любовные письма и фотографии. Как он сообщал, в Людвигсхафене высылали патрули, «чтобы отгонять немок от казарм, где они целовались с солдатами-неграми через оконные решетки».

      Еще примечательнее, что Аллен упомянул несколько межрасовых браков, включая один с дочерью важного чиновника из Рейнланда – Рейнской области. «Ни французы, ни немцы не соблюдают так щепетильно границу цвета, как американцы: мы бережем чистоту белой расы». Хотя Аллен не отрицал, что случаев сексуального насилия было задокументировано довольно много, он был убежден, что поведение самих немок «приводило к неприятностям».

      Однако американцы, жившие в Германии, были уверены, что во все надо винить мстительную политику Франции, а не самих немцев. В немцах они видели жертв, что отлично соответствовало местной политической риторике. «Боюсь, что многие, служившие в Германии после Первой мировой войны, повелись на местные настроения», – писала гораздо позже корреспондент Chicago Tribune Сигрид Шульц. «Мы невольно поддерживали немцев своим сочувствием». 29 января 1921 г. Карл Генри фон Виганд, выдающийся репортер треста Херста, писал своему коллеге в Париже К. Ф. Бертелли о том, как ужасно устал от французов. «Ваши французские друзья совершенно обезумели после окончания войны». Упомянув очередные требования репараций со стороны французов, он добавил: «Неужели французы никогда не придут в чувство и не увидят, как изменилась Европа?» Он заключил, что многие американцы и европейцы «крайне устали от завываний французов про их потери в войне».

      Виганд был корреспондентом, чувствовавшим себя в Германии и остальной Европе как дома. Он родился в 1874 г. в Гессене и приехал в США ребенком, вырос в Айове на фермах, где его отец-иммигрант пытался заработать на жизнь и в процессе потерял две фермы. Когда отец «почти лишился третьей», Карл, которому не было и четырнадцати, решил сам искать свой путь в жизни и ушел, не сказав семье о том, что не вернется. «Это было так жестоко по отношению к хорошему отцу и добрейшей из матерей», – писал он много позже в набросках автобиографии, которую так и не закончил. Он рассказывал, что поработал на ранчо у Буффало Билла – который вблизи оказался не слишком похож на романтического героя фронтира, как можно было бы представить по приключенческим романам. Потом он отправился дальше на запад и наконец нашел работу в Associated Press в Сан-Франциско. Там он ухватился за возможность применить свой немецкий и стал писать о Первой мировой войне для конкурента, United Press, с радостью