Сердце тлена и зари. Мари Ви

я, не в силах ничего предпринять.

      Но Кроу смотрел на меня, и… его лицо ничего не выражало.

      – Опять ты, котейка, – вздохнул он. Он ко мне не прикасался, а на черной шерсти в сумерках крови на мне видно не было. – Зачем ты всё время за мной ходишь?

      – Кроу! Ну, пожалуйста! Пожалуйста! Прошу! – Плакала снова я, вглядываясь в его глаза. – Пожалуйся, узнай меня! Приглядись! Плевать на магию! Между нами связь, понимаешь? Но ты не понимаешь, я это чувствую! Знаю! Ты просто не понимаешь, почему между нами будто что-то большее! Не бойся, прошу тебя! Просто загляни мне в глаза! Видишь? Смотри, прошу тебя! Ты мне так нужен! Ты всегда мне нужен! Всегда…

      – Ты будто плачешь, – нахмурился Кроу, и (наконец-то!), решил ко мне прикоснуться. Стоило ему это сделать, как он увяз в крови. Но не сразу понял, что это, нахмурился. – Ты что, ранена?

      Я медленно закивала, а Кроу сначала глянул на меня, а потом аж дернулся, будто не поверил своим глазам. Присмотрелся. Кроу?! Ты видишь?! Видишь?! Вкладываю в свой взгляд всё, что только можно было наскрести человеческого. Чтобы только он узнал меня, понял! Ну, давай же, Кроу! Я знаю, ты сможешь! Прошу тебя! Смотри! Присмотрись же!

      Хмурится сильнее, наклоняется ближе – я! Это я! Любимый, прошу!

      – Это… так странно, – замечает он.

      Неважно! Я тут же выразительно мотаю головой, мол, «да не странно это вовсе!». Кроу округляет глаза.

      – Кажется, я схожу с ума, – признается он стыдливо.

      Но я снова решительно мотаю головой. Кроу остолбенел, наблюдает. Сомневается. В собственной нормальности. Думает.

      – Ты… сочтешь меня сумасшедшим, если… я скажу тебе, что вижу в тебе кого-то, кого я знаю? – Внезапно произнес он.

      Я взвывал раненым зверем, подтянулась повыше – ай – и замотала головой.

      Кроу нахмурился сильнее, боролся с собой, вздохнул, а потом осторожно взял меня под лапы, приподнял, задержав у своего лица. Начал пристально вглядываться. Очень-очень пристально. Я не мяукала, чтобы не сбивать его, но и не моргала, пытаясь изо всех сил транслировать, кто я. Это я! Я! Киара! Прошу, узнай меня!

      Кроу так внимательно вглядывался в мои глаза, я чувствовала, как он погружается в мою душу. Всё еще не верит, боится озвучить, и вдруг…

      – Киара?

      Я взвыла и давай кивать. Специально медленно, чтобы он понял, чтобы не возникло больше сомнений. УЗНАААААЛ! Он меня узнал! Рыдаю! Слезы из глаз льются – не знала, что кошки умеют плакать. Но киваю, киваю, киваю!

      Кроу растерян, осматривает меня, я же перебираю лапами, продолжаю кивать.

      – Но… как?

      Ну, тут уж я не стерпела и уставилась на него в возмущении. Мол, «хочешь поговорить об этом? Сейчас?». Кроу отпрянул, будто решил, что полностью свихнулся, сглотнул. Потом снова посмотрел на меня.

      – Киара, – теперь он не спрашивал.

      А потом он прижал меня к себе, обнимая, а я снова взвыла, как могла, обнимая в ответ. Крооооу! Как же я настрадалась!..

      – Я… Киара… как?.. Я… –