Нхаггарт: На стыке миров. Анастасия Владимировна Плесканёва

звонок на большую перемену мы с Мартином отправились в столовую. Там, как всегда, было многолюдно: студенты выстроились в длинную очередь перед зоной выдачи блюд, нетерпеливо переминались с ноги на ногу и разговаривали.

      Меню не отличалось разнообразием, но всё же предоставляло выбор, что бы ты хотел съесть: суп или бульон, кашу или овощную запеканку. А ещё каждый день студентам предлагались разные варианты изделий из теста и они не всегда приходились по душе.

      – Фу, опять морковные булки! – фыркнул Мартин, заглянув в хлебницу.

      Он относился к овощной выпечке, как я к утренней гимнастике – ненавидел всей душой. И всегда напоминал мне об этом по средам, двигая поднос по ленте выдачи блюд. Мой друг считал это своеобразной традицией, а студенты, находившиеся рядом, воспринимали его возглас как грубое нарушение этикета. Но Мартин редко обращал внимание на то, что думают окружающие.

      Мы поставили тарелки на подносы, расплатились на кассе и начали искать свободный столик. Я в очередной раз подумала, что печать еды на 3D-принтере – лучшая технология, придуманная в прошлом и существующая в настоящем. Только не всегда было понятно, почему одни блюда у поваров-синтезаторов получались вкусными, а другие хотелось выплюнуть и никогда больше не пробовать. Казалось, что это дань старым традициям, когда люди могли попросить книгу жалоб и устроить скандал из-за того, что еда в кафе им не понравилась. Но в нашем мире все блюда соответствовали строгим нормам и пропорциям. Даже домашние принтеры настраивались производителями на их соблюдение, не давая экспериментировать с рецептами.

      Мы заняли столик и заметили, что ещё один студент искал, где бы расположиться. Мартин помахал ему рукой, приглашая присоединиться к нам.

      Чарли ходил в тренажёрный зал, поэтому отличался красивой фигурой при среднем росте. Мартин иногда ему завидовал, так как тоже пробовал тягать железки, но оставался таким же худым, как раньше. А ещё у Чарли очень светлые, почти белые волосы – такой оттенок в нашем мире большая редкость. Они тоже являлись объектом зависти, но уже моей. Русый оттенок локонов, как у меня, считался обычным и заурядным, что иногда огорчало.

      Поприветствовав нас, сокурсник уселся за стол и пристально на меня посмотрел. Правильно мои знакомые шептались: трудно было устоять и не засмущаться, когда тебя разглядывал парень с голубыми глазами, высокими скулами и ямочкой на подбородке. Он считался одним из самых симпатичных студентов университета. Я спросила, всё ли в порядке и Чарли быстро отвёл взгляд, сказав, что просто задумался о своём.

      На меня чары приятеля не действовали. Я питала к нему тайной влюблённости и не хотела пойти с ним под руку на выпускной вечер, как многие девчонки. Чарли, несмотря на внешнюю уверенность и крепкие мускулы отличался трусостью. А ещё он знал все последние новости, сплетни и теории заговоров, поэтому его разговоры иногда утомляли