Бессмертный. Алексей Ткачик

когда крюки-кошки, гремя цепями, были собраны и сброшены во внутренний двор, защитники расселись под зубцами, расслабленно вытягивая ноги и откидываясь на холодный камень.

      – Молодцы, парни, – одобрительно произнес дварф, оглядываясь на другие участки стены. – Славно потрудились.

      По всей линии обороны люди отходили от горячки боя. Одни, сдернув повязки, прикладывались к фляге, другие курили трубки или жевали сухари. От стены до госпиталя протянулись цепочки санитаров с носилками, перетаскивая раненых, кого на койки, а кого и на операционные столы. У мэтра Галла и его коллег будет тяжелый день.

      – Хорошо, что ты с нами, командир, – устало ответил Фред, прикрывая глаза. – Роб по тебе скучал.

      Рябой хотел было что-то ответить, но только вяло махнул рукой. Все силы забрал бой.

      Дагна нажал на две неприметные пластины по бокам своего шлема, и забрало поднялось, открывая его блестящее от пота лицо.

      – Я тоже рад видеть вас живыми, – с теплотой в голосе сказал он, и присел на труп одного из панцирников.

      – Так вот, – оживился высокий воин и, ткнув успевшего задремать брата локтем в бок, доверительно сказал, обращаясь к дварфу. – Мы ж специально искали тебя!

      – Ну, а вышло так, что я нашел вас, – усмехнулся Дагна. – Давайте по порядку уж. Имена-то у вас есть?

      – А как же, имеются! Минервус Галий О’Тол, – представился высокий, широко улыбаясь. – А это мой брательник, Ноч О'Тол.

      – В смысле Ноч, как ночь? – уточнил дварф, переводя взгляд на широкоплечего воина. – Вроде как темное время суток?

      – Точно так, сэр,– отозвался он, потирая ушибленный бок и недовольно косясь на брата. – Только мамаша была натурой сильно пьющей и малограмотной, оттого и записала меня с ошибкой.

      – А меня и вовсе назвала в честь папаши, – сказал Минервус, устраиваясь поудобнее. – Захаживал к ней какой-то не шибко разборчивый аристократишка. Она частенько рассказывала, когда напивалась, как он орал, когда узнал, что ублюдок от портовой шлюхи носит его родовое имя.

      – Минервус Галий, говоришь? – хмыкнул Дагна и шутливо кивнул. – А что, красиво.

      – Да ну в бездну, – осклабился воин. – Зови меня Минус.

      – Значит, Минус и Ноч? – дварф заглянул в поясную сумку и облегченно вздохнул – трубка была цела. – Ну хорошо. Я Дагна Тяжелый Молот.

      – Да мы уж наслышаны, командир, – сказал Минус, перекладывая ножны с мечом так, чтобы они не мешали. – Говорю же, мы тебя искали.

      – Так зачем искали-то? – удивился Дагна.

      – Под твоим началом воевать хотим. Мы с брательником в кондотьерах ходим с тех пор, как меч держать научились. Надоело под разными знаменами кого попало сечь. Все-таки уже возраст.

      – Возраст – это лет двадцать пять? – приподнял бровь Дагна.

      – Ну ты хватил, командир, – возмутился Минус. – Двадцать три весной отгулял, а Ноч и вовсе на год младше.

      – Да? А так и не скажешь. Впрочем, это не важно. У меня нет знамен, – покачал головой