Червоный. Андрей Кокотюха

осень 1947 года

      1

      До сих пор не готов сказать, чем для меня стала эта история.

      Ну, когда после войны я оказался на Волыни и близко (как по мне – слишком уж близко) познакомился с бандеровцем Червоным: подарком судьбы или, наоборот, ее проклятием. Знаешь, еще говорят – оскалом.

      Именно так, оскал судьбы – где-то я это прочитал. В какой-то газете. Ваш брат-журналист еще и не такое напишет ради красного словца. Но именно с того времени на кое-какие вещи, которые, как офицер милиции, должен был считать очевидными и правильными, я смотрел с некоторым сомнением.

      А вот наш брат опер на самом деле должен сомневаться во всем – профессия такая. Меня никто этому не учил, это о таких, как я, говорят – они, мол, университетов не кончали. Просто всегда считал так: каждый милиционер – хоть простой уличный постовой, хоть большой начальник – должен решить, с преступником имеет дело или с нормальным честным человеком. Очень просто наставить на кого-нибудь наган и назвать бандитом. После войны так и было – если не ты выхватишь оружие, бандюга сделает это раньше тебя. И думать не будет. Ты же при этом еще и соображать должен: стрелять, не стрелять, если стрелять – то куда, валить его на месте или палить в ногу или плечо…

      Вообще, такие были времена: у мужчин было при себе оружие просто так, для самозащиты. Ведь кто его знает – вдруг я милиционер ненастоящий! Переоделся в форму – все, приехали. Сколько тогда таких дел было, но, наверное, об этом как-нибудь в другой раз…

      Так вот, по поводу оружия я не вру. После войны, особенно в первые годы, такого добра по городам и селам хватало. Далеко ходить не надо, вот хотя бы в ближайший лес. Туда, где шли бои. Там даже теперь можно найти человеческие кости. А тогда истлевшие трупы – хоть наших бойцов и командиров, хоть немецких, хоть расстрелянных мирных жителей – очень даже пугали, врать не буду. Но не слишком удивляли – факт. Вот там, на местах боев, трофеев – хоть пруд пруди: и пистолеты, и пулеметы…

      Особенно везло тому, кто знает, где искать военные склады. Партизаны часто делали такие, а когда отступали – бывало, оставляли оружие и боеприпасы прямо в подземных арсеналах.

      Поэтому в милицию брали прежде всего тех, у кого имелся боевой опыт. Даже если у нас, фронтовиков, не было соответствующих знаний и опыта оперативно-розыскной работы. Разумеется, открывались какие-то там курсы, Уголовный кодекс мы читали… Но зачем тебе книжка, когда ловишь грабителя на горячем, а он, не думая долго, садит из немецкого парабеллума. Никакая брошюра не научит, как действовать в подобной ситуации, пока в тебе дырок не наделали.

      Я вот так в милицию и попал.

      Когда война началась – как раз служил срочную. Наша часть стояла под Курском, так что на фронте, считай, с первых дней. Еще до службы я интересовался техникой, машинами всякими. Поэтому меня направили из Чернигова в Репки, на тамошнюю МТС. Из Репок и пошел в армию. Умел водить машину, так что на фронт пошел в составе автомобильного батальона – как война началась, их