Великие русские полководцы. Группа авторов

в Варшаве, потребовал от великого гетмана определенного ответа: против кого он готовит войска? Этот вопрос положил конец колебаниям гетмана: он ответил подписанием в Пинске акта о присоединении к конфедерации. Сразу же после этого он совершил внезапное нападение на отряд полковника Албычева у Бездеша.

      Суворов узнал об уничтожении отряда Албычева 1 сентября, а также о том, что гетман с войсками выступил к Бресту. Суворов посчитал, что самым лучшим выходом будет разгром Огинского до того, как весть о его присоединении к конфедерации разнесется по стране. Он тут же самолично выступил из Люблина и через Коцк, Межиречье, Белу направился в сторону Бреста. По пути он собрал части гарнизонов своих охранительных постов и в 4 часа утра 5 сентября был в Бресте. На марше и в самом городе Суворов получил несколько посланий Веймарна с предписанием оставаться в Люблине. В них же Веймарн давал изложение своего плана действий против Огинского. Но это не поколебало принятого Суворовым самоличного решения. Отделавшись от Веймарна отпиской, он не только не исполнил его приказ, но и самовольно принял командование над высланными против Огинского отрядами и поспешил к Телеханам. По слухам, именно там находился Огинский. От Косова Суворов свернул на Несвиж, а затем к Погорельцам. Связано это было с неточностью сведений, которые он получал. В Погорельцах он, наконец, узнал, что гетман Огинский находится у Столович. Суворову пришлось немедленно повернуть назад. По пути он отправил гонцов в Свержень к Дирингу и в Слуцк к Хвабулову с приказом поспешить к нему на соединение.

      К Столовичам Суворов подошел темной ночью. Местечко было занято только частью войск Огинского. Главные же его силы находились за западной окраиной Столович, на так называемых моргах, в поле. Суворов отдал приказ атаковать противника в местечке. Конница противника численностью до 500 сабель примкнула к главным силам, а остальные рассыпались, увлекая в бегстве самого Огинского. Затем сражение переместилось в поле. Суворов предпринял артобстрел с расчетом оказать впечатление на необстрелянные войска гетмана, после чего перешел в наступление всем фронтом. После упорного боя литовцы стали отходить, но в это время подоспел последний резерв Огинского – коронные уланы Беляка. Их внезапный удар на некоторое время смял русскую кавалерию, но затем уланы Беляка были опрокинуты и спешно очистили поле сражения.

      Суворов не довершил разгрома Огинского. Полагая, что опасность миновала и дальнейшее уничтожение мятежников гетмана не доставит хлопот, он предоставил эту задачу другим, а сам немедленно отправился в Люблин. По пути, в Пинске, он захватил в плен штаб Огинского и его свиту и, «приведя всех в покорность и склонив литовцев к соблюдению спокойствия, тишины и сложения оружия», через Антополь—Белу вернулся в Люблин.

      «Самовольный» поиск Суворова, произведенный совершенно в духе великополководческой стратегии, навлек на него сильнейшее негодование Веймарна. Однако, несмотря на это, в декабре