Лирелии – цветы заката. Екатерина Алешина

Стефан считал, что так пес просится гулять, но даже после прогулок животное так же обреченно смотрело в окно. Вечером за пару дней до переезда Ольга и Стефан пригласили меня к себе, и когда мы сидели в гостиной, пес изрядно удивил нас: подошел, виляя из стороны в сторону гладким хвостом, и положил голову мне на колени. Я погладил его между остро стоявшими ушами, и он блаженно прикрыл глаза.

      – Кажется, он нашел в тебе родственную душу, – сказала Оля, наблюдая за нами. – Вы оба такие важные, вальяжные, степенные и временами немного грустные. Посмотри на них, Стеф, – обратилась она к мужу. – Две деловые колбасы.

      – Ага, – согласился с ней Стефан, улыбаясь.

      Мой уход Тора явно расстроил. Это стало понятно, когда он взял в зубы мои ботинки и потащил их прочь от парадной двери. Забрав у него ботинки под гомерический смех моих созданных, я вернулся в прихожую. Пока я обувался, пес утащил мой плащ.

      – По-моему, он весьма прозрачно намекает, что ему крайне приятно твое общество, – смеясь, заметила Оля, наблюдая, как я безуспешно пытаюсь уйти домой.

      – И что мне теперь делать? – спросил я Олю и Стефана.

      – Забрать его себе, – предложила девушка. – Тем более что на Эсфире в твоей усадьбе ему будет намного просторней, чем у нас.

      Пес гавкнул, словно соглашаясь с ее словами.

      – Но это же ваша собака теперь вроде как.

      – Эта собака уже выбрала себе хозяина, – промолвил Стефан. – Правда, Тор?

      Тор в ответ снова гавкнул и, подойдя ко мне, завилял хвостом.

      – Мы его, конечно, любим, но он имеет право на собственное мнение, – сказала Оля, погладив собаку по спине. – Нам ничего не остается, как склонить покорно головы перед волей великого громовержца Тора! – пафосно провозгласила она, вызвав у нас волну смеха.

      Так в моей жизни появился большой четвероногий друг с пронзительно-умными глазами. Идея сделать его разумным мне пришла накануне переезда на Эсфир.

      – Это я теперь по-человечьи, что ль, могу говорить? Занимательно, однако, – были его первые слова.

      Я кивнул в ответ. И сразу же спросил, почему в тот вечер он выбрал меня.

      – Оля и Стефан – классные ребята, я им благодарен за то, что они спасли меня, но ты мне будто бы родней. Как если бы я родился человеком, то был бы таким, как ты.

      Я улыбнулся, проведя рукой по гладкому, лоснящемуся боку.

      – А как ты вообще на улицу попал?

      Пес фыркнул, опустив морду.

      – Не хочется о грустном, – вздохнул он. – Но давай я все расскажу сейчас, пока мы с тобой собираем вещи, и больше вспоминать об этом не буду. Жил я в очень богатой семье, но там до меня никому не было дела. Как будто меня завели в качестве мебели. Сборище эгоистов, которым плевать друг на друга. Что уж говорить о собаке. Зачем они взяли меня? Не пойму. Я был пустым местом. Меня вечно ругали, даже могли ударить, несмотря на мои габариты. Это, знаешь ли, неприятно, мягко говоря – когда тебе делает больно тот, от кого ты ждешь ласки.