Скорбь Сатаны. Мария Корелли

мы заняли свои места. Слуга князя прислуживал в качестве метрдотеля, и я заметил, что в ярком свете электрических ламп его лицо казалось очень мрачным и отталкивающим, даже отвратительным, но свои обязанности он выполнял безупречно, расторопно, внимательно и почтительно, так что я мысленно укорял себя за проявление инстинктивной неприязни к нему. Звали его Амиэль, и я обнаружил, что невольно слежу за его беззвучными движениями; даже его походка была скользящей, словно у крадущейся кошки или тигра. Ему помогали два камердинера, полностью подчинявшихся ему, столь же ловких и отлично вышколенных – а я наслаждался изысканнейшим ужином из всех, что мне доводилось отведать за невероятно долгое время. К столу подали вино, о котором могли только мечтать его истинные ценители – для них оно было недоступно. Я начал сознавать все удобства своего положения и говорил уверенно и свободно, все сильнее очаровываясь моим новым другом с каждой минутой, проведенной в его обществе.

      – Продолжите ли вы свою литературную деятельность теперь, став владельцем этого небольшого состояния? – спросил он, когда мы закончили ужинать и Амиэль подал выдержанный коньяк и сигары, а затем почтительно удалился. – Будет ли вам вообще до нее дело?

      – Ну разумеется, – ответил я, – хотя бы веселья ради. Видите ли, с помощью денег я могу сделать так, что публика меня заметит вне зависимости от того, как ей это понравится. Ни одна газета не откажется от публикации платных объявлений.

      – Ваша правда! Но разве вдохновение не иссякнет от полного кошелька, но пустой головы?

      Это замечание нимало меня не задело.

      – Так вы считаете меня пустоголовым? – спросил я с некоторой досадой.

      – Не сейчас. Дорогой мой Темпест, не позволяйте токайскому, что мы пили сейчас, или коньяку, что мы будем пить, говорить за себя! Уверяю вас, что я не считаю вас пустоголовым – напротив, насколько я слышал, она полна идей – прекрасных и оригинальных, но им нет места в мире литературной художественной критики. Будут ли эти идеи давать всходы или зачахнут теперь, когда туго набит ваш кошель – вот в чем вопрос. Выдающаяся оригинальность и вдохновение, как ни странно, редко присущи миллионерам. Вдохновение должно быть даровано свыше, деньги – наоборот. Однако в вашем случае и вдохновение, и оригинальность расцветут и принесут плоды – я верю в то, что это возможно. Впрочем, бывает и так, что Бог оставляет подающего надежды гения, осыпанного деньгами, и тогда на сцену выходит дьявол. Слыхали вы о таком?

      – Никогда! – с улыбкой ответил я.

      – Что ж, конечно, это утверждение смехотворно, и кажется вдвойне глупей в наш век, когда люди не верят ни в Бога, ни в дьявола. Однако оно содержит намек на то, что человек должен сделать выбор – вознестись или пасть; наверху гений, внизу деньги. Нельзя же и летать, и пресмыкаться одновременно.

      – Вряд ли обладание деньгами заставит человека пресмыкаться, – возразил я. – Они необходимы, чтобы поддерживать его силы