Нова Свинг. Майкл Джон Гаррисон

нить твоих рассуждений, Эмиль? В ту же кучу старого засохшего дерьма?

      Бонавентура устало покачал головой.

      – Я просто хочу знать, где ты бывал, Вик. Я хочу знать, пересекаются ли те места с моими.

      – Письками померяться хочешь, – констатировал Вик.

      – Потому что ты же, наверное, был в Секторе Семь и видел там колоссальное белое лицо, нависающее над крышами…

      – Эмиль, забей.

      Но Бонавентура не утихомирился.

      – Послушай меня! – потребовал он. – Хоть раз меня послушай! – Им овладели распадающиеся воспоминания. В его поколении все терзались потребностью сравнивать, сопоставлять впечатления, оживлять ужаснувшие их места и вещи. Вик чувствовал, как старика бьет дрожь. – А за ним все дома превратились в груды кирпичей, гребаная бескрайняя пустошь из кирпичей. Каждый раз, как падает черепица, прокатывается эхо, и лицо смотрит на тебя… – Он заметил выражение на лице Вика, и напряженная дрожь оставила его. Он вздохнул.

      – И зачем я себя этим утруждаю? – сказал он. Пожал плечами. – Если ты этого не видел, – добавил он, – считай, что ничего не видел. Ничего.

      – Ну вот опять, – сказал Вик.

      – Ему просто поговорить надо, Вик, – устало буркнула Эдит у окна.

      – Держись безопасной стороны, – посоветовал Бонавентура окружающему миру и Вику в частности. – Веди себя как турист. Как все остальные.

      Вик отмахнулся.

      – Да я где угодно время лучше провел бы, чем тут. – И пожаловался дочери Бонавентуры: – Даже в клубе «Семирамида» – и то лучше.

      Эдит пожала плечами. Посмотрела прямо на него. «Если уйдешь, – говорил ее взгляд, – можешь не возвращаться». Потом отвернулась и стала изучать улицу внизу так, словно там было полным-полно объектов куда интереснее Вика.

      – Иисусе! – возопил Серотонин. Ему вдруг представился теневик Поли де Раада, с лицом обреченного посредника, озаренным отблесками каких-то сомнительных делишек на Суисайд-Пойнт. – Никому нет ни малейшего дела до моих проблем, – посетовал он и поднялся, собираясь уходить.

      – Прости, – сказал Бонавентура. – Это обширная территория, Вик. Возможно, мы видели разные части.

      Вик отозвался с порога:

      – Не думаю.

      – Я снов не вижу, Вик! – пожаловался Бонавентура. – Я не вижу снов!

      – Ты же знал, что этим все закончится, – ответил Вик, не представляя, чем ему помочь. – Ты всегда знал.

      – Погоди, Вик, с тобой ведь то же самое будет.

      – Помолчи, – сказал Вик отсутствующим тоном. – Помолчи, старичелло.

* * *

      Эдит Бонавентура застигла его внизу; Вик хладнокровно выдирал страницы из дневника.

      – Я думала, что спрятала его, – неуверенно сказала Эдит.

      – Там ничего нет.

      – Правда? Значит, не тот блокнот.

      – Ты это знала наперед, – обвинил ее Вик.

      Она улыбнулась, соглашаясь.

      – Но даже исписанные блокноты – не обязательно нужные тебе, – заметила она. – Эмиль много чего писал в те годы. Ты не хочешь выпить?

      Серотонин