За гранью зеркала. Авдонина

ого курса смогли доучиться?

      Я с надеждой утопающего смотрела на преподавателя экономики и маркетинга в СМИ, пока он выводил в моей зачетке свой автограф в виде замысловатых закорючек.

      – Я поставил вам удовлетворительно только потому, что вы не прогуливали мои лекции, но предмет вы совсем не знаете. Кто готов отвечать? – обратился он уже к остальным студентам.

      С последней парты медленно тащилась, словно на казнь, очередная жертва. Я же, схватив зачетку, с легким сердцем выпорхнула из аудитории со своего последнего экзамена. До погружения в дипломную работу оставалось еще целое лето, ну почти целое – сейчас стоял конец июня и у меня были наполеоновские планы. Как только за спиной закрылись двери моей Альма-матер, в сумке раздался телефонный звонок.

      – Ну что, акула пера, долго тебе еще грызть гранит науки? – интересовалась моя подруга Лерка, которая уже неделю была дипломированным дизайнером.

      – Да все уже, отстрелялась. Препод вредный, хорошо, хоть трояк поставил, не надо на пересдачу идти.

      – Слушай, у меня на вечер есть два билета на закрытый показ. Приглашенный гость будет сама Водянцева! Вся модная тусовка будет там. Ты со мной?

      – Пойдем.

      – Ты сейчас куда?

      – Да матери дома после экзамена быть обещала.

      – Тогда до вечера.

      Матери дома еще не было, зато был отчим, Верещагин Альберт Геннадьевич. Я не знаю точно, чем он по жизни занимается, но мужик всегда при деньгах и куче свободного времени. Он всегда с достоинством нес свое величие и его везде принимали по высшему разряду. Все, что лежит на поверхности – это купля-продажа предметов искусства. Сам себя он называет арт-оценщиком. На этой почве и состоялось его знакомство с моей матерью, так та работает при департаменте культуры в отделе экспертизы по сохранению культурных ценностей. Как-то очень быстро они съехались и живут вместе уже который год. Он обладает очень редким на сегодняшний день качеством – галантностью, а чтобы я не воспринимала этот союз в штыки, Альберт Геннадьевич оплатил мою учебу на журфаке, на восемнадцатилетие подарил автомобиль и вообще, старался периодически делать подарки. Мать, конечно была против подобной щедрости, но Альберт Геннадьевич интуитивно чувствовал мою неприязнь к нему и старался погасить конфликт в зародыше, купив меня. С переменным успехом мы существовали вполне мирно.

      Как только я вошла квартиру, он появился из своего кабинета, одетый в бархатный домашний халат и благоухающий дорогим парфюмом – видать намылился куда-то.

      – Сандра, это ты? – задал он дурацкий вопрос.

      – Да как вам сказать? – съязвила я.

      – Я собираюсь пообедать, присоединишься?

      – Нет спасибо.

      Я постаралась побыстрее скрыться в своей комнате, чтобы избежать вопросов об учебе. Мои предположения об Альберте Геннадьевиче были верны – через полчаса хлопнула входная дверь и я осталась одна. Никто не мешал мне собираться на вечеринку.

      Перед дверями ночного клуба, где должен был состояться показ, была толпа – всех пропускали строго по билетам, чтобы ни одна мышь не проскочила незамеченной. Лерка вытягивала шею над толпой высматривая меня издали.

      – Ну где ты ходишь! – возмущалась она.

      – Да тут еще час всех запускать будут, – попыталась успокоить я ее.

      Наконец мы были внутри. Конечно наши билеты были почти в самом последнем ряду, но нас это не смущало, а Лерка и вовсе была в восторге, что смогла оказаться среди этого пестрого бомонда. Люди уже полчаса ерзали на своих местах, томясь в ожидании. Кто-то встречал знакомых, обменивались колкостями, любезностями, в общем, все соответствовало духу модной тусовки. Тут начал гаснуть основной свет и шоу началось…

      По пути домой в такси моя подруга не унималась.

      – Ты обратила внимание на новый силуэт следующего сезона? А ткани! Ты видела какие ткани, фактура?

      Так как показ закончился поздно, да и бессонная ночь перед экзаменом сделали свое грязное дело – я клевала носом и только и смогла сказать угу, когда Лерка ткнула меня локтем в бок. Увидев, что я сплю, она с сожалением замолчала. Я же, как только добралась до кровати, рухнула без чувств и заснула крепким сном.

      Разбудили меня голоса, доносившиеся из кухни – мать с отчимом о чем-то спорили. Я не стала им мешать и подождала, когда за одним из них закроется входная дверь. Умывшись, я заглянула в кухню – там, читая «Модный вестник» и попивая кофе, сидел Альберт Геннадьевич. Увидев меня, он отложил журнал и приглашающим жестом указал на место за столом. Я устроилась на предложенном стуле, налила из кофейника кофе и намазала тост маслом.

      – Как твой последний экзамен? – вежливо поинтересовался отчим.

      – Нормально, – откусив тост, промычала я.

      – Я вчера случайно встретился с твоим преподавателем, Виталием Сергеевичем, он жаловался, что ты плохо знаешь его предмет.

      – Больше он ни на что не жаловался? – возмутилась я.

      – Сандра, почему ты хамишь? Я все время пытаюсь