Дежавю. Аня Энни

всё серьёзнее, и, казалось, никто не смог бы их разрешить, они находили друг друга и никогда не отказывали в помощи. Так и сейчас, пока Анабель освобождалась от ненависти и печали, подруга понемногу вбирала эти чувства, и какими только словами не поддерживала, иногда, конечно, поливая грязью того несчастного парня и его отца. Наконец, спустя два непрерывных часа грусти, девушки пришли к тому, что смеялись и говорили в шутку гадости про двух недостойных мужчин.

      На этом вечер, конечно же, не заканчивался. Вдруг включилась музыка, состоящая из «громких новинок», зажглись фонарики на гирлянде, прилепленной на скотч к стене, и в ход пошли танцы, смех, нелепые дёрганья руками и ногами, потеря голоса от чрезмерного старания заглушить выдающегося певца, газировка, разлитая на полу и мокрые носки в полосочку. Каждая мелочь, деталь искусно создавала настрой на этот вечер – веселиться.

      Но все мы знаем, как легко устать от спонтанных идей и сопутствующих эмоций. Немногим меньше, чем через час, протерев липкий пол испачканными носками, босые девушки упали на кровать.

      – Мне выключить музыку или поставить что-нибудь спокойное? – Повернувшись, спросила подруга.

      – Второе, – Анабель улыбнулась и тоже перевалилась на бок, подперев голову рукой. – Знаешь, конечно, сейчас мы обсудили все мои чувства, я вроде как разобралась с собой и… – Пауза. Вдох. И на выдохе, многозначительно подняв брови и опустив глаза, – с ним. Но я всё равно буду страдать. – Тут слабая улыбка показалась на уголках губ. – Потому что я буду возвращаться к прошлому, к воспоминаниям, разговорам. Ты помнишь, мы вместе с этого лета. И всё это действительно грустно закончилось.

      – Я понимаю. Только ты постарайся, пожалуйста, слишком не зацикливаться на этом, прошу. Да, такие мысли будут посещать постоянно, и чаще всего перед сном, когда ты совсем одна, и, казалось бы, никто не мешает заливаться слезами, но в такие моменты попробуй сконцентрироваться на положительном. Это не будет получаться с первого раза, но постепенно, день за днём, ты научишься меньше беспокоиться о том, что было. Привыкнешь просто.

      Они взялись с руки.

      – За что ты у меня такая замечательная? – слёзы горя высохли, дав дорогу слезам благодарности и любви.

      Девушки обнялись. Тепло, которое почувствовала Анабель, невероятно прогрело её искалеченную душу, исцелив некоторые раны.

      – Знаешь, что?! – вдруг Анабель вскочила со своего места и прыгнула на пол. Однако резкое потемнение в глазах и закружившаяся голова не дали ей мигом закончить начатое предложение, так что пришлось опереться на шкаф и немного подождать. – Мда. – Она рассмеялась. – Так, повторюсь, знаешь, что? – Тут всё лицо говорившей приобрело выражение спонтанной затейливости и безумного желания. – У твоей сестры ещё осталась розовая краска для волос?

      После недолгих, но и не таких настойчивых уговоров, у одной стали розовыми руки, у другой – волосы.

      – Я. Просто. Не могу. ПОВЕРИТЬ! – в полдвенадцатого ночи Анабель носилась, как ошпаренная,