Малыш для Демона. Кейт Ринка

сказала – она хочет ознакомиться с договором.

      – Да, это ее право, – согласился с ним и юрист.

      – Ладно, я поняла, – покорно ответила та. – Тогда, возможно, я на сегодня свободна?

      – Иди, – бросил ей Сафронов, как-то грубо и безразлично.

      Но его жена все равно поднялась с видом полным гордости. Провела ладонями по юбке, разглаживая ткань. После чего одарила меня презрительным взглядом, развернулась и с гордо поднятой головой покинула комнату.

      – Алексей, ты тоже пока свободен, – произнес хозяин дома.

      И вот уже мы с Сафроновым остались наедине. Как-то совершенно внезапно. Он развернулся в мою сторону, внимательно оглядел и только затем спросил:

      – И в чем же дело?

      – В чем?

      – Это я у тебя спрашиваю.

      А что здесь скажешь? Если только правду.

      – Ну, во-первых, я не ожидала такого поворота событий. Могли бы и предупредить, что собираетесь знакомить со своей женой и составлять какой-то договор. Вы вообще всех свих любовниц с ней знакомите?

      На таком вопросе я поняла, что злюсь. Точнее, злость была с самого начала, просто наружу пошла именно сейчас.

      – Ты первая.

      – О, это потому что я случайно от вас залетела?

      – Да.

      Да и все?! Он так возмущал меня, до глубины души, что я потеряла весь страх и подорвалась с места.

      – Да как вы вообще до такого додумались? Вы хоть немного любите свою женщину?

      На что мужчина вдруг ухмыльнулся и также издевательски ответил:

      – Она моя жена.

      – А есть разница? – не поняла я.

      – Иногда есть. Но знаешь, что я тут подумал… Дарья. Тебя не должно волновать все это. Ты вообще не должна волноваться. Тебе вредно. Подпиши договор, роди мне ребенка и забудь обо всем. Кстати, Алексей забыл добавить, что тебя ждет щедрая компенсация. В договоре это тоже есть.

      На этом мне резко перехотелось с ним разговаривать. Еще и слезы на глазах стали наворачиваться. Хотя странно, ведь не от чего. Меня ведь никто здесь не обидел, вроде бы. Даже компенсация там какая-то. А я все равно взяла и разревелась, прямо перед Сафроновым, еще вначале пытаясь выговорить:

      – Хорошо, я почитаю. А пока можно я поеду домой?

      – Можно. Когда скажешь, чего ревешь? – произнес он уже напряженным голосом.

      Но я смогла ответить только это:

      – Я не знаю.

      На что он немного подумал и вдруг встал. Вдруг подошел и притянул меня к себе, присаживаясь на край стола.

      – Тогда успокойся, – услышала я от него.

      Так неожиданно, все это, что я действительно перестала плакать, и вообще замерла под его пальцами, которые так нежно погладили меня по виску.

      – Растерялась. Да? – спросил, глядя прямо в мои глаза.

      Такой удушающий. На самом деле очень притягательный мужчина. Мое тело аж резко вспомнило, что было между нами, когда-то уже очень давно. И ведь вспомнило все хорошее и самое приятное, отзываясь странным теплом внизу живота. Потому что в тот день, когда у нас все произошло, этот мужчина был нежным,