Огонек для холодного босса. Виктория Вишневская

ты видишь, что она говорит? – строит из себя дурочку и гладит Огонька по головке. – Родную мать обвиняет! Вот, смотри!

      И показывает свои руки. А там… всё коротко настолько, что даже пару миллиметров не выступает.

      Подготовилась, коза драная.

      – Как я могла?! Своего пупсика! Игорь, ей нельзя контактировать с детьми! Она их травмирует!

      Глаза Покровского полыхают с новой силой. Он сверлит меня взглядом и многообещающе, зло бросает:

      – Ты об этом пожалеешь.

      От этих слов Лев начинает плакать и тянуться к отцу. Не сидит на руках у Маши, вырывается, чем вызывает её недоумение.

      – Солнышко, перестань! – прикрикивает на него. Надавливает на израненную спинку, и крик мальчика становится сильнее. – Ой-ой, прости!

      Всё внутри сжимается, и я машинально делаю шаг вперёд. А эту дура, вместо того, чтобы убрать ладонь, продолжает криво держать Огонька, принося ему боль. От громкого плача вообще чуть не выкидывает его из рук. Благо Покровский быстро реагирует, бережно берёт малютку и разъярённо смотрит на свою жену. Так же, как и на меня пару минут назад.

      – Прости, Игорюш, запаниковала, – теряется. И указывает пальцем на меня. – Это всё из-за неё!

      – Стоп, – проговариваю, не выдержав. – Давайте мы на минуту отвлечёмся от этого недоразумения и позаботимся о вашем сыне. Я не знаю, чем нанесена травма, но на всякий случай это нужно обработать. Кожа у малыша нежная в этом возрасте, и ему очень больно.

      – Опять нашего сына угробить решила?! – вопит Маша, но быстро затихает, когда в неё летит взгляд Игоря. Я не вижу какой и не хочу знать, раз девушка, только завидев его, замолкает. Мужчина оборачивается, и я сама чуть не пячусь назад. Но кто он мне, чтобы его бояться?

      – Если вы не против, давайте пойдём в тренерскую вместе, – указываю на дверь недалеко от нас. Аптечка для первой помощи находится там. – Только без вашей долбанутой жены, извините.

      – Да сама ты долбанутая! Не, Игорюш, ты слышал, что она мне сказала? А вы что стоите? Увольте её!

      Бедному директору досталось. А Покровский молчит. Прожигает меня глазами, будто раздумывая, стоит ли мне доверять.

      – Хорошо, – цедит сквозь зубы. – Разберёмся чуть позже.

      Я выдыхаю. Хочется забрать Огонька, обезопасить в своих руках, но понимаю, что это только сильнее разозлит их.

      – В смысле без меня, Игорюш?

      – Замолчи, – грубо обрывает её и направляется за мной.

      – Есть аллергия на какие-нибудь препараты?

      – Маша? – уточняет у своей жены мужчина.

      – Я откуда знаю?

      Чёрт, нужно ввести на законодательном уровне, чтобы такие без подготовки не размножались. Читали пособия и ходили на курсы. Кто вот такой же, как Маша, – ставить отметку «Не годен».

      Нет, ладно, немногие мамы знают про аллергию своих детей. Но чтобы допустить такое…

      В голове не укладывается.

      Мы заходим в тренерскую вместе с директором, который всё это время молчал. Но теперь его будто прорывает. Скачет вокруг нас, пыхтит и жёстко требует:

      – Василиса, объяснись!

      – Я