Отец поневоле. Дина Данич

в палату заглядывает сначала мужчина, а следом за ним и мальчик лет пяти.

      – Алина! – радостно произносит малыш, заметив, что я не сплю, и вбегает в палату. Следом за ним входит и отец.

      Ребенок стоит возле кровати и с детской непосредственностью осматривает меня.

      – Миша, – тут же делает ему замечание мужчина. Отчего мальчик смущается и прижимается к нему.

      – Добрый день, – обращается гость уже ко мне. – Вы извините, что мы вот так вторглись к вам…

      У него глубокий низкий голос. Красивый. Как и сам мужчина.

      – Да ничего, – вымученно улыбаюсь. – У меня тут все равно никого.

      Мальчик с любопытством оглядывается по сторонам, обходит палату по периметру, а я полностью сосредоточена на его отце.

      – Мне сказали, вы ничего не помните.

      – К сожалению, даже имени.

      – Я не стал говорить врачу, но нам вы представились Алиной.

      – А мы давно знакомы?

      – Нет, вы помогли Мише в тот день, когда упали и попали в больницу.

      – Давно это было? – со страхом спрашиваю я.

      – Пару дней назад. Меня, кстати, Владимир зовут. Наверное, вы и это не помните.

      Он виновато улыбается и тут же делает сыну замечание, чтобы тот не лез в шкафы. И Миша возвращается к моей постели, где, усевшись на край, осторожно берет меня за руку.

      – Спасибо, что зашли.

      Разговор как-то не клеится, и я жду, что, наконец, останусь одна. В моей памяти – белый лист. Ничто не откликается на моих гостей. И при мысли, что точно так же я могу посчитать незнакомыми кого-то из близких, становится неожиданно больно, отчего слезы непроизвольно выступают на глазах.

      – Алина, вам плохо? – чутко реагирует Володя.

      – Нет-нет, все нормально. Просто голова еще побаливает.

      – Да, точно, – он рассеянно проводит рукой по волосам. И я зависаю, ловя едва мелькнувшее ощущение, что где-то я это уже видела.

      – Миша, пойдем. Алине надо отдыхать.

      – Уже? – расстроенно тянет малыш. – Ты ведь придешь к нам в гости, когда поправишься?

      Я беспомощно смотрю на него, а затем на Владимира.

      – Миш, мы это уже обсуждали.

      – Но ты ведь сказал, что мы можем забрать ее к себе! – неожиданно выдает ребенок.

      Я ошарашенно перевожу взгляд на мужчину. У того выступает едва заметный румянец на щеках. Будто он сильно смущен.

      – Ну, пап! А как же помогать?

      Он виновато смотрит на меня, а затем все же говорит:

      – Алина, понимаю, что, может, мое предложение будет выглядеть довольно странно, но… Если вы так и не вспомните ничего, то вы могли бы пожить у нас.

      – У вас? Вы серьезно?

      – Конечно. Миша потерялся в тот день и долго ходил, искал меня, но никто не помог ему. Только вы. И поэтому…

      – Вы чувствуете себя обязанным? – заканчиваю его мысль.

      – Мне просто хотелось бы помочь хорошему человеку, – возражает Володя. – Так что буду рад, если смогу облегчить ваше непростое положение.

      – А мама Миши, она не будет против? – осторожно